Марта. А как же Элен? Констанс. На август мы сняли дом в Хенли. Джон сможет играть в гольф и ходить на реку, а я каждый день смогу ездить в город, чтобы работа не страдала. Барбара. Дорогая моя, с твоего разрешения, побегу. Надеюсь, ты прекрасно отдохнешь. Ты это заслужила. Знаешь, Джон, я, должно быть, очень умная женщина, раз убедила Констанс поработать у меня. Ей просто цены нет. Джон. Мне никогда не нравилась эта идея, и теперь я остаюсь при своем мнении. Барбара. Так ты никак не можешь меня простить? Джон. Она настаивала, а мне не оставалось ничего другого, как помалкивать. Барбара. До свидания. Констанс (целуя ее) . До свидания, дорогая. Не перетруждайся. Марта. Я пойду с тобой, Барбара. Мама сказала, что забежит на минутку, чтобы попрощаться. Констанс. Очень хорошо. До свидания.
(Она целует обеих женщин, провожает до двери. Они уходят.)
Джон. Констанс, я понял, ты берешь отпуск сейчас, потому что у Барбары неотложные дела. Констанс. Я такое говорила? Джон. Конечно. Констанс. Не помню. Джон. Если бы я знал, что ты не связана жесткими сроками, то конечно же смог подстроиться с отпуском под тебя… Констанс (прерывает его) . А у тебя не возникало мысли, что мужу и жене не следует брать отпуск одновременно? Смысл отпуска — отдохнуть, сменить обстановку, набраться новых впечатлений. Ты думаешь, мужчина может все это получить, если едет в отпуск с женой? Джон. Все зависит от жены. Констанс. По мне нет более тоскливого зрелища, чем вид этих пар в ресторане отеля. Каждая за отдельным столиком, муж напротив жены, а сказать-то им друг другу нечего. Джон. Чепуха. Многие пары веселые и счастливые. Констанс. Да, конечно, но, приглядевшись к обручальному кольцу женщины, понимаешь, что оно появилось на руке скорее недавно, чем давно. Джон. Мы всегда ладили, а когда я надевал обручальное кольцо на твой пальчик, за этим процессом следил священник. Ты же не собираешься сказать мне, что ты со мной скучала. Констанс. Наоборот, ты всегда смешил меня до коликов в животе. Все дело в моей скромности: я боялась, что мое общество тебе приелось. И подумала, что несколько недель разлуки только пойдут тебе на пользу. Джон. Ты все шутишь. Констанс. Так или иначе, уже поздно что-либо менять. Чемоданы упакованы, я со всеми попрощалась, а у людей, знаешь ли, остается неприятный осадок, если они увидят тебя на следующий день, тогда как рассчитывали не встречаться с тобой полтора месяца. Джон. Да… пожалуй… Послушай, Констанс, я хочу тебя кое о чем попросить. Констанс. Да? Джон. Ты знаешь, что Мари-Луиза вернулась? Констанс. Да. Она пообещала забежать ко мне до моего отъезда. Я с удовольствием повидаюсь с ней. Джон. Тогда у меня к тебе просьба. Констанс. Какая? Джон. Ты меня крепко выручила, прикрыла, я не могу бесконечно пользоваться твоей добротой, поэтому хочу отплатить тебе тем же. Констанс. Что-то я тебя не понимаю. Джон. Я не видел Мари-Луизу с того дня, как Мортимер приходил сюда и, как говорится, сел в лужу. Она отсутствовала почти год и, учитывая сложившиеся обстоятельства, я убежден, что нам не следует возобновлять прежние отношения. Констанс. А с чего ты взял, что у нее может возникнуть такое желание? Джон. Ее звонок тебе по приезде представляется мне зловещим. Констанс. Зловещим? Некоторые женщины, увидев телефонный аппарат, просто не могут не схватить трубку, а услышав голос телефонистки: «Номер, пожалуйста», должны что-то ответить. Смею предположить, наш номер Мари-Луиза вспомнила первым. Джон. Нет смысла отрицать, что Мари-Луиза была безумно в меня влюблена. Констанс. Наверное, ни один из нас не может ее за это винить. Джон. Я не хочу показаться бессердечным, но, так уж случилось, что обстоятельства оборвали наши отношения, и я бы хотел думать, что навсегда. Констанс. Ты волен действовать в полном соответствии со своими желаниями. Джон. Я думаю не о себе, Констанс. Я думаю, в какой-то мере, о благе Мари-Луизы, но главным образом, признаюсь, о тебе. Я никогда не смогу взглянуть тебе в глаза, если в наших отношениям с Мари-Луизой не будет поставлена жирная точка. Констанс. Мне больно думать, что ты лишишься такого невинного и недорогого удовольствия. Джон. Разумеется, это болезненное решение, но, раз оно принято, я полагаю, что действовать надо быстро. Констанс. Полностью с тобой согласна. И вот что я сделаю. Как только Мари-Луиза появится здесь, я под каким-то предлогом уйду и оставлю вас наедине. Джон. Я-то думал как раз о другом. Констанс. О чем же? Джон. Женщина справится с этим делом гораздо лучше мужчины. Вот я и подумал, а почему бы тебе не объяснить ей, что к чему? Констанс. Мне? Джон. Мне это будет несколько неловко, а вот тебе — вполне естественно. Речь, мол, идет о самоуважении, а потому, ты ставишь вопрос ребром: или она близко не подходит ко мне, или ты устраиваешь грандиозный скандал. Констанс. Но ты же знаешь, какое у меня мягкое сердце. Если она разрыдается, если скажет, что жить без тебя не может, во мне, конечно же, проснется жалость и я скажу: «Черт с тобой, оставь его себе». Джон. Ты не подложишь мне такую свинью, Констанс. Констанс. Ты же знаешь, что твое счастье для меня превыше всего. Джон (после короткой паузы) . Констанс, я буду с тобой предельно откровенен. Мари-Луизой я сыт по горло. Констанс. Дорогой, почему сразу этого не сказать? Джон. Ты же понимаешь, Констанс, как-то не принято говорить такое женщине. Констанс. Признаю, ей, безусловно, не понравится. Джон. Женщины — забавные существа. Если ты им надоел, они говорят об этом сразу, без малейшего колебания, и твоя реакция их нисколько не волнует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26