Она вдруг увидела сына маленьким мальчиком; полотняный костюм в грязи, за спиной соломенная шляпа, лицо красное, с упрямо сжатыми губами - таким он возвращался после своих мальчишеских приключений.
И внезапно под влиянием этого весеннего дня и своих горестей ей стало нестерпимо тяжело от мысли, что ее дорогой мальчик оторван от нее могучей, беспощадной силой. Она вынула крошечный вышитый платочек и заплакала. Со стороны фермы донеслось мычание: стали доить коров, издалека прилетел тоненький звук дудки, необъяснимый в этом строго налаженном хозяйстве...
- Мама, ма-а-ма!
Миссис Пендайс осушила платочком глаза и, инстинктивно покоряясь требованиям хорошего тона, согнала с лица всякий след волнения. Она ждала, комкая одетой в перчатку рукой платок.
- Мама! Вот ты где! Грегори Виджил приехал!
Нора шла по дорожке в сопровождении фокстерьеров, за ней показалась живая характерная физиономия Грегори. Он был, как всегда, с непокрытой головой, и его длинные седые волосы относило назад.
- Вы, конечно, хотите поговорить. Ухожу к миссис Бартер. Пока!
Нора удалилась вместе со своими фокстерьерами. Миссис Пендайс протянула руку.
- Здравствуйте, Григ. Так неожиданно! Грегори сел рядом на скамью.
- Я привез письмо, - начал он, - от мистера Парамора. Я не могу ответить, не посоветовавшись с вами,
Миссис Пендайс, смутно понимавшая, что Грегори хочет заставить ее смотреть на дело его глазами, с упавшим сердцем взяла у него из рук письмо.
Грегори Виджилу, эсквайру. Линкольнс-Инн-Филдс
Лично. 21 апреля, 1892 г.
Дорогой Виджил!
В моем распоряжении теперь достаточно фактов, позволяющих начать дело. Я написал миссис Белью и теперь жду ответа. К сожалению, у нас нет доказательств жестокого обращения, и я был обязан поставить миссис Белью в известность, что если ее супруг решит защищаться, то будет нелегко доказать суду, что разрыв произошел по его вине, тем более, что и не защищайся он, это доказать сложно. В бракоразводных процессах часто наибольшее значение имеет то, о чем не говорится, а не то, что фигурирует в материалах дела, поэтому необходимо знать заранее намерения противной стороны. Я не советовал бы спрашивать его об этом напрямик, но если вам что-нибудь станет известно, дайте мне знать. Я не люблю обмана, шпионства, но развод - грязное дело, и пока закон остается прежним и свое грязное белье приходится мыть у всех на виду, невозможно ни правому, ни виноватому, ни даже нашему брату, юристу, связавшись с разводом, не запачкать рук. Все это очень прискорбно для меня так же, как и для вас.
В "Тершиари" появилось новое имя. Некоторые стихи первоклассны. Те, что в последнем номере. Сад в этом году цветет превосходно.
Искренне преданный вам
Эдмунд Парамор.
Миссис Пендайс положила письмо на колени и взглянула на кузена:
- Парамор учился в Хэрроу вместе с Хорэсом. Я очень люблю его. Один из самых приятных людей, кого я знаю.
Было ясно, что миссис Пендайс тянет время.
Грегори поднялся со скамейки и стал шагать взад и вперед.
- Я с глубочайшим уважением отношусь к Парамору. На него можно положиться, как ни на кого другого.
Было ясно, что и Грегори тянет время.
- Мои нарциссы! Осторожнее, Григ.
Грегори опустился на колени, поднял цветок, ело* манный его ногой, и протянул его миссис Пендайс. Это было для нее так непривычно, что показалось смешным.
- Григ, дорогой, у вас сделается ревматизм, и вы испортите свой превосходный костюм; пятна от травы так трудно сходят!
Грегори поднялся и смущенно глянул на свои колени.
- Колени у меня теперь не такие гибкие, как прежде, - сказал он.
Миссис Пендайс улыбнулась. - Поберегите колени для Элин Белью, Григ. Помните, я всегда была старше вас пятью годами. Грегори взъерошил волосы.
- Коленопреклонение вышло из моды, но я подумал, что здесь, в деревне, вы отнесетесь к этому благосклонно!
- Вы отстали от времени, Григ! В деревне оно еще больше устарело. Нет ни одной женщины на расстоянии тридцати миль, которая захотела бы видеть муж* чину перед собой на коленях. Мы отвыкли от этого. Она еще подумает, что над ней смеются. Да, как скоро слетело с нас тщеславие!
- Говорят, - заметил Грегори, - все женщины в Лондоне хотят быть мужчинами, но в деревне, я думал...
- В деревне, дорогой Григ, все женщины тоже хотят быть мужчинами, да только не смеют признаться в этом и всегда идут позади.
И, как будто сказав что-то непристойное, миссис Пендайс покраснела. А Грегори выпалил:
- Я не могу так думать о женщинах!
Миссис Пендайс снова улыбнулась.
- Это потому, что вы не женаты.
- Мне противно верить, что брак меняет убеждения.
- Григ, осторожней с нарциссами! - воскликнула миссис Пендайс.
А в голосе ее билась мысль: "Ужасное письмо! Что делать?"
И словно прочитав эту мысль, Грегори сказал:
- Я полагаю, что Белью не станет защищаться. Если в нем есть хоть капля благородства, он будет рад дать ей свободу. Никогда не поверю, что человек способен насильно удерживать женщину. Я не понимаю законов, но считаю, что в подобных обстоятельствах для благородного человека возможен только один образ действия, а Белью все-таки джентльмен. Вот увидите, он будет вести себя как подобает джентльмену.
Миссис Пендайс рассматривала лежащий на ее коленях нарцисс.
- Я встречала его лишь три-четыре раза, но мне кажется, Григ, что он из тех людей, которые сегодня ведут себя так, а завтра иначе. Он не похож на других мужчин в наших краях.
- Когда дело касается самых важных сторон жизни, - сказал Грегори, все люди действуют, в общем, одинаково. Назовите мне хоть одного человека, в котором было бы так мало благородства, что он не дал бы свободы жене в подобных обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77