Поправив волосы и чуть надушив брови, она пошла вниз по лестнице, внутренне вся дрожа, но внешне спокойная.
В маленьком холле этой старой гостиницы, которая всегда была "заново отремонтирована", Джип увидела гостью - та быстро перелистывала страницы иллюстрированного журнала, как это делают люди в приемной зубного врача, занятые мыслями о предстоящей неприятной лечебной процедуре. И Джип подумала: "Она, пожалуй, меня боится больше, чем я ее".
Леди Саммерхэй протянула ей руку, затянутую в перчатку.
- Здравствуйте, - сказала она. - Надеюсь, вы простите меня за мой приход.
- Вы очень добры, что пришли. Жаль, Брайана еще нет дома. Не хотите ли чаю?
- Я уже пила чай; давайте сядем. Нравится ли вам эта гостиница?
- Здесь очень мило.
Они уселись рядом на бархатном диване, который каким-то чудом пережил все ремонты, и принялись разглядывать друг друга.
- Брайан рассказывал мне, как приятно вы провели время за границей. По-моему, он выглядит прекрасно. Я ведь его обожаю.
Джип ответила мягко:
- Да, это естественно. - Но она вдруг почувствовала, как каменеет ее сердце.
Леди Саммерхэй бросила на нее быстрый взгляд.
- Я... я надеюсь, что вы не станете возражать, если я буду совершенно откровенна?.. Я так беспокоюсь. Во всем этом мало приятного, не правда ли? И если я могу вам чем-нибудь помочь, я буду просто рада. Представляю себе, как вам тяжело!..
Джип поспешно перебила ее:
- О, нет! Я как нельзя более счастлива.
Леди Саммерхэй пристально посмотрела на нее.
- Вначале люди ни в чем не отдают себе отчета - должно быть, как и вы оба; но потом вам придется убедиться, что общество отвергает вас.
Джип улыбнулась.
- Отвергнуть можно только того, кто напрашивается на это. Я никогда не стала бы иметь дело с людьми, которые не принимают меня такой, как я есть. И потом я не вижу, что особенного произошло с Брайаном? У большинства мужчин его возраста есть кто-то где-либо.
В Джип поднималась ненависть к этой светской женщине, которая, как бы она этого ни скрывала, в душе - ее враг и видит в ней поработительницу, испортившую карьеру ее сыну, Далилу, готовящую ему гибель. И она сказала еще спокойнее:
- Ему нет нужды рассказывать кому бы то ни было о моем существовании; можете быть уверены, если он когда-нибудь почувствует, что я стала ему в тягость, он меня больше не увидит.
Она встала. Леди Саммерхэй тоже поднялась.
- Надеюсь, что вы не думаете... Я, право же... Мне только хотелось...
- Я думаю, лучше всего - полная откровенность. Вы никогда не полюбите меня и не простите мне, что я... заманила Брайана. Поэтому будет лучше, если вы станете считать меня просто его любовницей. Лучше для нас обеих. Все же вы очень добры, что пришли. Благодарю вас и прощайте.
Леди Саммерхэй, шатаясь, с трудом! пробиралась между маленькими столиками и вычурными креслами, пока ее высокая фигура не исчезла за колонной. Джип снова опустилась на диван и прижала руки к пылающим ушам. Демон гордости обуревал ее, гордость в эту минуту была в ней даже сильнее, чем любовь. Она все еще сидела на диване, когда ей принесли другую карточку - ее отца. Обрадованный тем, что наконец видит ее после такой долгой разлуки, он сразу принялся рассказывать о Милденхэме и маленькой Джип. Потом, посмотрев на нее внимательно, сказал:
- Теперь вы можете ехать туда или на Бэри-стрит, если захотите. Я смотрю на это, как на настоящий брак. Я соберу слуг и разъясню им это.
Джип представила себе: слуги выстроились в ряд, как на домашней молитве, и отец, прямой и подтянутый, говорит: "Вы будете столь добры в дальнейшем помнить, что..."; "Я буду весьма обязан, если вы..." и так далее. Она видела круглое недовольное лицо Бетти, обиженной тем, что ее вызвали наравне со всеми; кроткое непроницаемое лицо Марки; притворно скромное любопытство миссис Марки; кроличьи мордочки горничных; язвительную ухмылку старого Петтенса: "А, мистер Брайан Саммерхэй! Он купил ее лошадь, а теперь она сама перешла к нему!"
- Родной мой, я не знаю! - сказала Джип. - Ты очень добр ко мне. Но подождем, посмотрим!
Уинтон погладил ее руку.
- Нам надо не сдавать позиций, Джип, ты знаешь это.
Джип рассмеялась.
В ту же ночь она сказала в темноту, разделявшую их кровати:
- Брайан, обещай мне одну вещь!
- Смотря что. Я тебя слишком хорошо знаю.
- Нет! Это очень разумно и вполне возможно. Обещай!
- Ну хорошо, если так.
- Я хочу, чтобы ты разрешил мне записать на себя аренду Красного дома. Пусть он будет моим - позволь мне заплатить за все.
- Но в чем же тут дело?
- Просто я хочу иметь свой дом. Я не могу объяснить, но после сегодняшнего визита твоей матери я почувствовала, что это мне необходимо.
- Дитя мое, но как же я могу жить на твой счет? Это нелепо.
- Ты будешь платить за все остальное - жизнь в Лондоне, путешествия, платья, если хочешь. Мы все это решим. Дело не в деньгах, конечно. Я только хочу чувствовать, что если когда-нибудь стану больше тебе не нужна, ты сможешь просто перестать ко мне приходить.
- Это жестоко, Джип!
- Нет, нет. Сколько женщин теряют любовь мужчин именно потому, что требуют от них многого! Я не хочу потерять твою любовь. Вот и все.
- Это глупо, милая!
- Нет, не глупо. Мужчины, да и женщины тоже, всегда влачат за собой цепи. А когда нет цепей...
- Ну что ж, тогда разреши мне взять дом на себя, а ты сможешь уехать, когда я тебе надоем. - Его голос звучал приглушенно и обиженно. Она слышала, как он ворочается с боку на бок, словно сердится на подушки.
- Нет. Я не могу этого объяснить, но так лучше.
- Мы только начинаем нашу совместную жизнь, а ты говоришь так, словно хочешь ее разорвать. Это обидно, Джип. Вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98