Такая "театральность" всегда была ей свойственна.
Громко сказав "тьфу!" двум клоунам в ситцевых костюмах, которые хлопали друг друга по животам, он встал и вышел вон. Нацарапав на карточке: "Хотите видеть меня? Г. Ф.", - он передал ее через артистический вход. Ему ответили:
- Мисс Уинг может принять вас через минуту, сэр.
Прислонившись к оштукатуренной стене, Фьорсен стоял на сквозняке в коридоре и спрашивал себя: какого черта он здесь и какого черта она ему скажет?
Она уже надела шляпу, а костюмерша застегивала на ней лакированные ботинки. Дафна Уинг протянула руку через ее голову и сказала:
- О мистер Фьорсен, как поживаете?
Фьорсен взял ее маленькую влажную руку и окинул девушку взглядом, опасаясь, однако, встретиться с ней глазами. Лицо ее осталось таким же и все-таки было новым. В нем чувствовалось больше твердости, больше уверенности; только безупречная гибкая фигурка не изменилась. Костюмерша пробормотала: "До свидания, мисс" - и ушла.
Дафна Уинг слабо улыбалась.
- Я так долго не видела вас.
- Да. Я был за границей. Вы танцуете, как всегда, прекрасно.
- О да; то, что случилось, не помешало моим танцам!
Сделав над собой усилие, он посмотрел ей прямо в лицо. Неужели это та самая девушка, которая так цеплялась за него, надоедала своими поцелуями, слезами, мольбами о любви, хотя бы самой маленькой? Сейчас она была привлекательнее, намного привлекательнее, чем прежде! И он сказал:
- Поцелуй меня, маленькая Дафна!
Дафна Уинг не пошевелилась. Белыми зубками она прикусила нижнюю губу и ответила:
- О нет, благодарю вас! Как поживает миссис Фьорсен?
Он сказал отрывисто:
- С ней покончено.
- О! Она развелась с вами?
- Нет. Довольно о ней, я сказал - довольно!
Дафна Уинг, не двигаясь с места, стояла посреди своей маленькой, заполненной всяким хламом артистической. Она произнесла деловым тоном:
- Не очень-то вы вежливы, не правда ли? Это просто забавно. Не знаю, рада ли я видеть вас. Мне было очень тяжело, вы сами понимаете; а миссис Фьорсен вела себя, как ангел. Зачем вы пришли ко мне?
В самом деле! Зачем он пришел? Молнией мелькнула мысль: "Она поможет мне забыть". И он тихо проговорил:
- Я поступил жестоко, Дафна. Я пришел, чтобы загладить свою вину.
- О нет! Вы ничего не можете исправить; нет, спасибо! - Она стала натягивать перчатки. - Знаете ли, вы меня многому научили, я даже должна быть вам благодарна. О, вы отрастили бородку? Вы думаете, это вам идет? Нет, вы скорее напоминаете Мефистофеля.
Фьорсен пристально смотрел на это прекрасное лицо - сквозь удивительную белизну кожи едва пробивался слабый румянец. Что ж, она смеется над ним? Дафна Уинг - и такой деловой тон!
- Где вы теперь живете? - спросил он.
- Я живу отдельно, в своей студии. Можете прийти и посмотреть, если желаете. Но только поймите сразу: любви мне не надо, я больше не хочу.
Фьорсен осклабился.
- Даже с другим? - спросил он.
Дафна Уинг ответила спокойно:
- Прошу вас обращаться со мной, как с леди.
Фьорсен прикусил губу.
- Могу я иметь удовольствие пригласить вас на чашку чая?
- Благодарю вас. Я очень голодна. Я не завтракаю, когда у меня дневное выступление. Я считаю, что так лучше. Вам понравилось, как я танцую Офелию?
- Весьма искусно,
- Это делается с помощью зеркал, и еще там есть сетка из проволоки. Но у вас создалось впечатление, что я безумная? - Фьорсен кивнул. - Я очень рада. Так пойдемте? Мне очень хочется чаю.
Она повернулась, взглянула на себя в зеркало, поправила обеими руками шляпу, на секунду показав замечательные линии своей фигуры, взяла сумочку, висевшую на спинке стула, и сказала:
- Я думаю, вам лучше пройти вперед, если не возражаете. Так мы не обратим на себя внимания. Встретимся у "Раффеля", там у них очень вкусные вещи. Au revoir До свидания (франц.)..
Совершенно сбитый с толку, раздосадованный, странно притихший, Фьорсен пересек Ковентри-стрит, вошел в пустой ресторан "Раффеля" и занял столик у окна. Образ Джип, сидящей на дубовом сундуке у кровати, начисто вытеснил танцовщицу. Но, подняв глаза, он увидел Дафну Уинг - она стояла на улице и внимательно рассматривала выставленные в витрине пирожные. Потом она вошла.
- А! Вы уже здесь? Знаете, мне хотелось бы кофе-глясе, орехового торта и сладких марципанов; о, и чуточку сбитых сливок к торту! Вы не возражаете? - Усевшись на стул, она принялась разглядывать его.
- Где вы были за границей?
- В Стокгольме, Будапеште, Москве и других местах.
- Великолепно! Как вы думаете, был бы у меня успех в Будапеште или Москве?
- Возможно. Вы типичная англичанка.
- О! Вы думаете, что я типичная англичанка?
- Безусловно. Ваш тип... - Он едва удержался, чтобы не сказать: "Ваш вульгарный тип едва ли возможен в какой-либо другой стране".
- Мой тип красоты? Фьорсен усмехнулся и кивнул.
- Пожалуй, это - самое приятное из того, что вы когда-либо мне сказали. Но все-таки мне хочется думать, что я скорее греческого типа, языческого.
Ее профиль на фоне яркого света был удивительно чист и нежен. Он сказал:
- Вы, наверно, ненавидите меня, маленькая Дафна. Ведь вы должны ненавидеть меня.
Круглые серо-голубые глаза Дафны Уинг смотрели на него с тем же выражением, с каким она только что разглядывала марципаны.
- Нет. Теперь у меня уже нет ненависти к вам. Конечно, если бы я все еще любила вас, я бы вас ненавидела. Это странно, правда? Но ведь можно думать о человеке, что он дрянь, и не чувствовать ненависти к нему?
- Значит, вы думаете, что я дрянь?
- А разве нет? Иначе вас и не назовешь! Подумайте только, что вы сделали со мной!
- А вы все-таки не отказались выпить со мной чашку чая!
Дафна Уинг принялась за торт и сказала с набитым ртом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98