В этом ящике хранились особенно редкие монеты знаменитой Византийской династии. Стивн не слышал, что в комнату тихонько вошла Сесилия и стояла, глядя на него. Глаза ее в эту минуту, казалось, выражали сомнение в том, действительно ли она любит этого человека, так увлеченного этой своей возлюбленной, которой он уделял столько внимания, с которой проводил столько вечеров. Кусок зеленого сукна упал на пол. Сесилия сказала:
- Стивн, мне кажется, я должна сообщить отцу, куда переехала девушка.
Стивн обернулся.
- Дорогая моя, - начал он тем особым тоном, сухость которого, как в шампанском, приобреталась искусственным путем. - Неужели ты хочешь начать все сначала?
- Но я вижу, как папу это потрясло: он очень побледнел и исхудал.
- Ему надо прекратить купание в Серпантайне, в его возрасте это просто чудовищно. А девицу эту, надо полагать, с успехом заменит любая другая.
- Как видно, для него очень важно диктовать именно ей.
Стивн пожал плечами. Однажды ему довелось присутствовать при том, как мистер Стоун с пафосом прочел несколько страниц своей рукописи. Стивн не мог забыть неприятного смущения, какое тогда испытал. "Этот бред", как он выразился потом в разговоре с Сесилией, застрял у него в мозгу - тяжелый и сырой, как холодная припарка из льняного семени. Отец его жены явно чудаковат, может быть, даже больше того - чуточку "тронутый". Она тут, конечно, не виновата, бедняжка, но при всяком упоминании об "этом бреде" Стивна просто передергивало. Не забыл он и случая за обедом.
- Отец, по-видимому, успел привязаться к ней, - сказала Сесилия тихо.
- Но это нелепо - в его возрасте!
- Может быть, именно его возрастом это и объясняется. В старости люди тоскуют о многом.
Стивн задвинул ящик. В этом жесте чувствовалась холодная решимость.
- Послушай, Сесилия, - начал он. - Обратимся к здравому смыслу, уже достаточно им пренебрегали в угоду сантиментам в связи с этой неприятной историей. Доброта, конечно, прекрасная вещь, но где-то надо все же положить ей предел.
- Да, но где именно?
- Это было ошибкой с самого начала. До определенного момента все идет хорошо, потом нарушаются и порядок и удобства. Нельзя вступать в непосредственные отношения с этими людьми. Для такого рода дел имеются другие каналы.
Сесилия стояла, опустив глаза, словно не хотела, чтобы он прочел ее мысли.
- Все получилось ужасно неприятно, - сказала она. - Отец ведь не такой, как другие люди.
- Вот именно, - сказал Стивн сухо. - Сегодня мы имели случай в этом убедиться. Но Хилери и твоя сестра - такие, как все. Кроме того, мне весьма не нравится, что Тайми посещает трущобы. Видишь, с чем ей сегодня пришлось столкнуться? Ребенок погиб из-за того, что Хьюз скверно обращался с женой, несомненно, потому, что девушка съехала от них, - все это просто отвратительно!
Сесилия ахнула.
- Мне это не приходило в голову. Значит, за все несем ответственность мы. Ведь это мы посоветовали Хилери поместить ее на другую квартиру.
Стивн уставился на жену; он искренне сожалел, что юридический склад ума заставил его так четко обрисовать ситуацию.
- Просто не понимаю, что это с вами со всеми? - сказал он резко. - Мы ответственны! Это потому, что мы дали Хилери здравый совет? Больше ничего не скажешь?
Сесилия отвернулась к пустому камину.
- Тайми рассказала мне о бедном малютке... Все-таки это ужасно, и я не могу отделаться от ощущения, что мы... что все мы тут замешаны.
- В чем замешаны?
- Не знаю. Просто у меня такое чувство... меня будто преследует...
Стивн бережно взял ее за руку.
- Дорогая моя, я понятия не имел, что у тебя нервы в таком состоянии. Завтра четверг, я уже в три часа могу уйти домой. Мы проедемся в Ричмонд и сыграем несколько партий в гольф.
Сесилия задрожала; одно мгновение казалось, что она вот-вот разрыдается. Стивн, не переставая, гладил ее плечо. Сесилии, очевидно, передался его страх перед проявлением чувств, она честно силилась побороть волнение.
- Это будет очень мило, - сказала она наконец. Стивн с облегчением вздохнул.
- И не беспокойся за отца, дорогая: через день-два он обо всем забудет, он так поглощен своей книгой. Иди-ка ты спать. Я тоже сейчас приду.
Прежде чем выйти, Сесилия оглянулась на мужа. Удивительный это был взгляд, которого Стивн, быть может, умышленно не видел! Насмешливый, почти ненавидящий, и в то же время в нем была благодарность за то, что ей не позволили отдаться порыву, хоть раз уступить силе чувств; этот взгляд говорил, как ясно понимала она его мужское нежелание поддаваться чувству и как почти восхищалась в нем этой чертой, - все это и еще многое другое выражал этот взгляд. Затем она вышла.
Стивн быстро глянул на дверь и, поджав губы, нахмурился. Он распахнул окно и глубоко вдохнул ночной воздух.
"Если я не послежу, она даст запутать себя в эту историю, - думал он. Я вел себя, как осел - зачем мне понадобилось говорить с Хилери? Надо было все это просто игнорировать. Вот урок: нельзя вступать в какие бы то ни было отношения с этими людьми. Надеюсь, завтра она уже придет в себя".
А на улице, под мягкой темной листвой сквера, под тонким серпом луны, две кошки гонялись одна за другой в поисках счастья; их дикие страстные крики звенели в напоенном благоуханием воздухе, как крик темного человечества в джунглях тусклых улиц. С дрожью отвращения - ибо нервы у него были напряжены - Стивн захлопнул окно.
ГЛАВА XXVIII
ХИЛЕРИ СЛЫШИТ КУКОВАНИЕ КУКУШКИ
Не одна только Сесилия заметила, как бледен был мистер Стоун все последние дни.
Та буйная сила, которая каждый год посещает наш мир, гонит, могучая и ласковая, белоснежные облака и с ними их темные тени, ломает все покровы и оболочки и охватывает землю мощным объятием;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98