Между тем с деятельностью этих, на первый взгляд, сугубо специальных заведений связаны многие страницы истории отечественной культуры, педагогики и некоторых других сфер бытия. Особенно ярко проявилось это в истории Первого Петербургского кадетского корпуса – первого не только по времени создания, но и по образцовости постановки воспитательного дела, служившей примером для всех заведений подобного рода. Недаром державными шефами его были российские Государи, а среди воспитанников – многие представители царствующей династии вплоть до последнего наследника Престола Цесаревича Алексея, принявшего мученическую смерть в мрачную июльскую ночь 1918 года в подвале Ипатьевского особняка. Стоит сказать несколько слов о причинах возникновения этого учебного заведения. Регулярная Русская армия, созданная Петром Великим, нуждалась в комплектовании национальными офицерскими кадрами. Существовавшие в то время военные школы не были способны справиться с этой задачей, и единственным путем подготовки офицеров оставался путь обучения их в чужих пределах. И вот в 1731 году указом Императрицы Анны Иоанновны в Санкт-Петербурге был учрежден «корпус кадетов» – Шляхетный кадетский корпус – на 200 детей. Примечательно, что на корпус мудрой Императрицей была возложена задача готовить молодежь не только для военной службы, но и для службы на всех поприщах государственной деятельности. Таким образом, он с первых же дней существования стал высшим учебным заведением, сочетавшим признаки и военной академии, и университета. Для размещения корпуса Императрица пожаловала лучший дом в Петербурге (с садом и постройками), принадлежавший ранее знаменитому сподвижнику Петра I князю Меньшикову. От нее же идет традиция неизменного заботливейшего участия российских монархов во всех делах «Рыцарской Академии» – как назывались кадетские классы корпуса. Разве не трогательно звучит, например, такое свидетельство первого Главного директора корпуса графа Миниха о том, что о наложенных на кадет «штрафах докладывается Ея Императорскому Величеству, дабы они по сему страх и стыд возымели и от того всяким образы воздерживались!» Еще при жизни Анны Иоанновны среди воспитанников корпуса возникло «Общество любителей русской словесности», членами которого были – внимание! – Сумароков, Херасков, братья Мелиссино, Свистунов, Остервальд, Елагин и другие, надеюсь, знакомые для русского человека имена. И вот, выступавший на заседаниях этого Общества с первыми поэтическими пробами Сумароков через семь лет после окончания корпуса написал первую русскую трагедию «Хорев». Поставленный по ней в корпусе спектакль произвел сенсацию.
Я хочу подчеркнуть значительность вклада воспитанников кадетского корпуса в разные и, казалось бы, весьма отдаленные от военной, сферы жизни, когда российский театр был создан за несколько лет до основания знаменитого театра Ф. Волкова в Петербурге. В Петербургском кадетском корпусе были созданы также балет и первый частный журнал. Но, прежде всего – там воспитывались доблестные офицеры, полководцы, умножавшие славу защитников Российской державы.
Вспомним лишь грозные для врагов Отечества имена Румянцева, Суворова и Кутузова! При этом хочется еще раз подчеркнуть, что исключительные результаты, обретенные сим «рассадником великих людей» – таким названием почтила кадетский корпус Императрица Екатерина II, – в подготовке высокопрофессиональных и высоконравственных защитников Отечества обусловлены исключительным, поистине родительским вниманием державных особ. Государь Николай I называл воспитанников корпуса своими детьми и принимал участие вместе с наследником Престола – тоже кадетом! – в их играх и учебных маневрах… Известен забавный случай, когда Царь изволил бороться с кадетами, которые уронили Его… и с криком «Ура! стали поднимать Его Величество на руках…
И, наконец, хочется снова вернуться к личности Великого Князя Константина Константиновича, который, руководя делом военного образования в целом, тоже испытывал особые чувства к воспитателям и воспитанникам Первого кадетского корпуса прежде всего потому, что его старший сын Иоанн был корпусным кадетом. Посещал его занятия и другой сын – Гавриил – воспитанник Первого Московского кадетского корпуса.
Приведу выписку из семейных воспоминаний дочери К. Р. – Веры Константиновны (кстати, живущей до сих пор в США, в штате Нью-Йорк, и передавшей много вещей отца музею русской военной истории и Белого движения в Джорданвилле):
«В 1900 году, по Высочайшему повелению, на отца было возложено ответственное дело воспитания военной молодежи. Всем в достаточной степени известно, какой это был счастливый выбор и на какую высоту мой отец поднял кадетские корпуса и военные училища. Все знают, как искренне любил он своих питомцев, как близко входил он в их нужды, интересы, личную жизнь, радости и горести. Он обладал замечательной памятью на лица, фамилии и даже прозвища, которые иногда давал он сам. Он знал и помнил множество кадет и юнкеров.
Кадеты и юнкеры обожали своего Шефа. Маленькой иллюстрацией их любви и доверия к нему может послужить следующий случай: один кадет по фамилии Середа за «тихие успехи и громкое поведение» был исключен из двух корпусов – Полтавского и Воронежского. Тогда он решил обратиться за помощью к моему отцу. Он отправился в Павловск. Швейцар его не допустил. Тогда, не долго думая, он обошел парк, влез на дерево, чтобы произвести разведку. Увидев, что мой отец находится в своем кабинете, он туда вошел. Услышав шорох, отец поднял голову и, сразу же узнав мальчика, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41