Только один из нас назван своим именем: Шалом Дани, ушедший в иной мир весной 1963 года. Я попытался изобразить этого человека таким, каким видел его во время нашей совместной работы, а мы участвовали во многих операциях – почти до самой его смерти.
Хочу сказать несколько слов о коллегах, бывших бок о бок со мной в знаменитой охоте на Эйхмана. Все они действовали из искренних побуждений, уверенные, что захват этого страшного убийцы – гуманная миссия. В их поведении не было даже и намека на авантюризм, как не было тех якобы характерных и типичных черт, какими наделены в приключенческих фильмах и книгах агенты специальных служб. Все мои товарищи по операции были добровольцами из израильской специальной службы, обычными людьми и патриотами, а не сверхлюдьми. Успехи нашей специальной службы нельзя объяснить только везением или благоприятным стечением обстоятельств. Она завоевала всемирную известность благодаря сотрудникам, которым удавалось находить простые и мудрые решения сложных проблем. Главное их оружие – ум; их успехи – результат скрупулезного планирования действий и еще – присутствия духа. Они отдают своей службе больше сил, чем разведчики других стран, отсюда и лучшие результаты. Надеюсь, читатели сами убедятся: казалось бы непреодолимые трудности были побеждены смекалкой и основательностью.
Операция была неимоверно сложной. Особое беспокойство вызывало то, что Эйхмана предстояло переправить из Аргентины в Израиль. Нелегко было решиться провести тайную операцию на территории дружественного государства. Вправе ли мы делать это с точки зрения этики и политики? Дипломатический этикет требовал, чтобы мы поставили в известность аргентинские власти о наших подозрениях: мол, некий эмигрант из Германии, проживающий в одном из пригородов Буэнос-Айреса, есть не кто иной, как военный преступник Адольф Эйхман. А потом ждать, пока Аргентина выдаст его Западной Германии или иной стране, разыскивающей его. Но станет ли ждать сам Эйхман? И еще. В те дни мировая общественность уже с меньшей готовностью изобличала и предавала в руки правосудия военных преступников, нежели сразу после второй мировой войны. Процессы над некоторыми гитлеровцами закончились не в меру мягкими приговорами, другие же годами ждали суда, да так и не дождались. Мы опасались, что даже такой преступник, как Эйхман, уйдет от ответа из-за всеобщей склонности прощать грехи прошлого, воцарившейся в Европе.
Израиль был единственным государством в мире, которое непременно провело бы суд и воздало Эйхману по заслугам, не считаясь с политическими интригами. Израилю принадлежало право судить человека, который отвечал в гитлеровской империи за «окончательное решение еврейского вопроса». В этом заключалась высшая историческая справедливость.
Вместе с моими коллегами я пришел к выводу, что у нас нет выбора: мы обязаны найти и тайно захватить Эйхмана, а затем переправить его в Израиль. Решение приняли с тяжелым сердцем, поскольку помнили о взаимном уважении и дружбе между Аргентиной и Израилем.
Но мы надеялись, что когда суд восстановит все страшные подробности деятельности Эйхмана и предаст их широкой огласке, то аргентинские друзья поймут наши побуждения и согласятся, что иного пути у нас не было.
Итак, вот описание «Операции Эйхман», какой она была на самом деле, за исключением некоторых моментов, умолчать о которых требуют обстоятельства.

1. Фриц Бауэр

Отчетливо помню, как у меня созрело решение поймать Адольфа Эйхмана. Это было в конце 1957 года, через двенадцать с половиной лет после разгрома нацистской Германии и конца карьеры таинственного офицера СС, известного злодейскими расправами с еврейским народом.
История, которую я собираюсь рассказать, началась с телефонного звонка из Иерусалима: генеральный директор министерства иностранных дел доктор Вальтер Эйтан сообщил, что хочет меня видеть, причем срочно.
Я знал доктора Эйтана как человека, прекрасно умеющего владеть собой, высоко ценил его манеру говорить – интеллигентную и сдержанную. Но в этот раз голос его звучал взволнованно: явно какое-то событие взбудоражило доктора. Я не спросил, в чем дело, и не удивился его взволнованности: мне было понятно, что он не захочет объясняться по телефону. Доктор Эйтан собирался приехать к нам в Тель-Авив для участия в банкете в одном из посольств. Мы условились встретиться в кафе незадолго до банкета.
Доктор Эйтан рассказал мне, что получил телеграмму от доктора Шнеера, возглавлявшего нашу делегацию по репарациям в ФРГ: Адольф Эйхман жив и здоров, прячется в Аргентине, адрес известен.
Я поблагодарил его за информацию и пообещал основательно ее проверить.
К тому времени у меня уже был достаточный опыт работы в разведке, чтобы скептически относиться к подобным сенсационным сообщениям. С тех пор, как Эйхман скрылся, мы не раз получали известия о нем и о местах, где он якобы обитает. К тому же мы не были уверены, что он жив. Следы Эйхмана затерялись в начале мая 1945 года, и никто из тех, кто мог бы помочь нам в розысках, его больше не видел.
Не знаю, почему я поверил новой информации. Может быть, мною руководило предчувствие, может быть, передалось волнение Вальтера Эйтана. Я вернулся на работу и попросил принести из архива все сведения об Эйхмане. Я знал, что он – один из главных нацистских преступников и занимался уничтожением евреев. Но до тех пор никогда основательно не углублялся в материалы о нем, не знал, какое место занимал Эйхман в нацистской иерархии и каково его участие в том, что у гитлеровцев называлось «окончательным решением еврейского вопроса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80