Вожди, слушавшие сначала эту речь с явным неудовольствием, приветствовали это неожиданное заключение.Олень, довольный внутренне действием своих слов, продолжал возбуждать общее любопытство.— Для чего, — сказал он, — мучить этих женщин?! Неужели вы этим способом думаете исполнить свое мщение? Это будет смешно и продолжится всего несколько часов. Я, я хочу большего: эти женщины — белые, богатые, привыкшие к утонченной роскоши цивилизованной жизни: лишите их всего этого, не убивая, а, напротив, оставляя жить в условиях, в тысячу раз худших смерти! Как бы жестоки ни были белые, они любят своих детей, как мы своих. Эта женщина, которую люди ее цвета кожи называют донной Эмилией, а мы зовем царицей Саванн, обожает свою дочь. Заставьте же ее дочь стать женой вождя племени, пусть мать согласится на это. Став женой вождя, эта гордая испанка будет испытывать мучения, в сто раз сильнейшие, чем те, какие она претерпела бы у столба. А мать, свидетельница страданий дочери, не имея возможности успокоить или облегчить их, также будет страшно и постоянно страдать. Как вы думаете, не выше ли это мщение вашего?Все вожди с энтузиазмом приветствовали эту речь, один Текучая Вода сомнительно покачал головой.— Эта раса несговорчивая, — сказал он. — Ничего не может ее сломать. Эти женщины не согласятся, и не захотят принять предложения, которое покажется им бесчестным: они предпочтут смерть.— Тогда они умрут! — вскричал яростно вождь.Текучая Вода поднялся.— Да, — сказал он, — мой сын Олень хорошо сказал. Эти бледнолицые, эти испанцы, которых гений зла в гневе послал на нашу землю, гонят нас, как диких зверей. Я сам несколько дней тому назад избежал их когтей только милостью Ваконды! Пусть мать будет рабой, а дочь женой того, кто овладел ею: таким образом наше мщение будет полным!— Пусть будет так, — отвечал Белый Ворон. — Олень объявит пленницам решение совета.— Хорошо, — сказал вождь, — я это сделаю. Прикажите все приготовить для казни, так как если они ответят отказом, то завтра умрут!Совет разошелся, вожди удалились под навесы, устроенные для них женщинами, и каждый отошел ко сну.Один мажордом не думал об этом. Он быстрым шагом направился к хижине, где находились пленницы. Подойдя к плетню, игравшему роль двери, индеец с минуту колебался, но, преодолев волнение, с силой отдернул плетень и вошел.Обе женщины печально сидели у замирающего огня, с опущенными на грудь головами, задумчивые и молчаливые.При шумном появлении вождя они быстро подняли головы, заглушая крик удивления и ужаса.Индеец минуту смотрел на них с неопределенным выражением.— Я вас испугал? — сказал он глухо, стараясь улыбнуться.— Нет, — отвечала донна Эмилия, — ваше присутствие не пугает нас, оно возбуждает отвращение!Вождь гневно сдвинул брови, но сдержался.— Зачем, — отвечал он, — дразнить льва, когда находишься в его власти?— Льва? — спросила она презрительно. — Койота, хотел ты сказать: лев храбр, его характер благороден. Он нападает только на достойных его ярости врагов.— Хорошо, я — койот, — согласился он невозмутимо. — Оскорбление можно позволить тем, кто скоро умрет!— Умереть! — закричала донна Диана с радостным движением, смутившим индейца. — О, благодарю, сеньор. Первый раз вы сообщаете хорошую новость. Когда должны мы умереть?— Завтра! — отвечал он глухим голосом.Несколько секунд длилось могильное молчание.Мажордом продолжал.— Вам очень надоела жизнь?— Такая жизнь — да. Я предпочитаю умереть, чем быть пленницей и переносить всевозможные унижения!— Вы можете обе жить, если захотите! — сказал он значительно.Она сначала отрицательно покачала головой.— На свободе! — прибавил он.— На свободе? — вскричала молодая девушка, глаза которой заблестели надеждой.Донна Эмилия положила ей руку на плечо, тихо улыбаясь, и обратилась к вождю.— Объяснись откровенно, — сказала она. — За этими словами должна скрываться какая-нибудь страшная западня. На каком условии получим мы свободу? Нам нужно знать это условие, чтобы решить, можно ли принять его.— Разве можно торговаться о жизни?— Да, когда ее предлагают купить ценой бесчестия!— Завтра вас привяжут к столбу и будут мучить в течение четырех часов безостановочно.— Далее! — гордо сказала донна Эмилия.Молодая девушка слушала, испуганная и трепещущая.— Далее, — произнес он с мрачной улыбкой, — вы будете ободраны живьем и сожжены.Произнеся эти слова, вождь устремил проницательный взгляд на пленниц.Донна Эмилия презрительно пожала плечами.— Я жду, чтобы ты сказал, на каких условиях согласен оставить нам жизнь, — отвечала она с горькой улыбкой. — Это условие, должно быть, ужасное, если ты не решаешься объявить его нам.— Это условие, — медленно сказал он, — вы уже знаете!Донна Эмилия передернула плечами.— Повтори, я забыла его.Вождь сделал над собою усилие.— Пусть ваша дочь согласится быть моей женой! — сказал он сдавленным голосом.Донна Эмилия разразилась нервным смехом и взглянула на дочь. Та гордо выпрямилась, подошла к вождю, спокойная с виду, хотя внутри ее клокотала целая буря, и, окинув его в высшей степени презрительным взглядом, сказала:— Придумывайте самые жестокие мучения! Я предпочитаю смерть такому ужасному позору!— Хорошо, дочь моя! — вскричала донна Эмилия, страстно прижимая ее к груди.Вождь яростно топнул ногой, кинул на обоих женщин взгляд неумолимой ненависти и, сказав страшным голосом только одно слово” до завтра!“, стремительно вышел.Оставшись одни, женщины взялись за руки, встали на колени и усердно стали молиться тому, кто один мог спасти их. Глава XXXIX. В открытом поле Дело, порученное Лунному Свету генералом Карденасом, не трудно было исполнить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98