Канадцы после уступки Канады англичанам удалились со своими семействами и поселились у гуронов племени Бизонов. С течением времени они породнились с индейцами и перенесли к ним европейскую промышленность, продолжая следовать обычаям своих предков.
По этой причине внешний вид селения принял странные и необычные формы, где на каждом шагу сочетались цивилизация и варварство, поскольку краснокожие, выказывая полное уважение к нравам и преданиям своих гостей, продолжали упорно держаться своих обычаев.
Подъехав к площади, Храбрец расстался с друзьями.
Меткая Пуля, положив руку на плечо Оливье и указывая на красивую хижину, стоявшую напротив них, сказал:
— Вот мое жилище.
Оливье посмотрел. У дверей хижины неподвижно стояли два человека, опираясь на винтовку.
Один из них был почти столетний старик, но бодрый и здоровенного роста, с длинной белой бородой; его живые глаза, казалось, метали молнии; лицо его сильно обветрилось и было красноватого цвета; на коже, матовой, словно пергамент, резко выделялись мускулы, обличавшие необычайную силу для старика его лет. Его лицо выражало добродушие, ум и мужество. Одет он был в костюм охотника.
Это был дед Меткой Пули, суровый воин времен последних войн Франции с Англией, сподвижник Монкальма.
Другой же был его сыном и отцом Меткой Пули, немного пониже ростом столетнего богатыря. Подобно своему отцу, он был худощав, строен и крепко сложен; ему было за шестьдесят лет, но в его длинной светло-русой бороде не было ни одного седого волоса. Его энергичное лицо, голубые, полные огня глаза придавали ему выражение силы и воли, которое в данную минуту смягчалось удивительно светлой улыбкой.
— Клянусь честью! — невольно воскликнул Оливье. — Тебя можно поздравить, любезный друг, с такими чудесными родственниками. Что за мощная порода! Такие люди созданы прямо-таки из гранита.
— Да, — тихо ответил охотник. — Это славные люди, а сердце у них просто золотое.
— Не сомневаюсь и желаю поскорее познакомиться с ними.
— Поедем, — промолвил Меткая Пуля коротко. Они переехали через площадь.
За несколько шагов до хижины Меткая Пуля и его товарищ остановились и спустились с лошадей.
Потом Меткая Пуля передал поводья своей лошади Оливье и неторопливо подошел к двум старикам, все еще неподвижно стоявшим у дверей; тут он снял свою меховую шапку и, став на одно колено перед стариками, склонил голову со словами:
— Вот я и вернулся. Во время отсутствия я всегда поступал согласно вашим наставлениям. Благословите же вашего сына, прежде чем он переступит порог вашего дома.
— Бог да благословит тебя! — был ответ обоих стариков, разом протянувших руки над головой молодого человека.
— Встань, Пьер, — сказал отец, — я доволен тобой. Охотник повиновался и тотчас был заключен в объятия деда и отца.
Сцена первобытной простоты, но сколько величия в этой простоте! Оливье был глубоко тронут и, заглушая вздох, прошептал:
— Кто не позавидовал бы его счастью иметь таких родителей!
А он, покинутый сын, от которого все отреклись!
В эту минуту к нему приблизился Меткая Пуля.
— Следуй за мной, — сказал он.
Бледный и печальный, Оливье подошел к хижине.
— Дедушка, вот Оливье; отец, это мой друг Оливье, которого я встретил в прерии восемь дней назад; с тех пор мы не расставались. Он полюбил меня, а я полюбил его. Он славный охотник и честный человек. Наши друзья краснокожие дали ему прозвище Прыгающая Пантера.
— Милости просим, — ответил дед. — Французы — наши братья. Пока у нас есть кров и кусок дичи — французы наши дорогие гости.
— Справедливо сказано! — воскликнул Франсуа Бержэ, крепко пожимая руку молодому гостю. — Разве мы сами не французы? Мой сын любит вас; значит, вы и нам родной.
— Господа, — промолвил Оливье с радостной улыбкой на лице, почтительно раскланиваясь, — нельзя выразить словами мою благодарность за такой радушный прием, но когда окажется удобный случай, я докажу беспредельную преданность к вам.
— Браво! Вместо одного, у нас теперь два сына! — воскликнул старый охотник. — Войдите под наш кров и будьте как дома.
Они вошли в хижину, и дверь за ними затворилась.
По знаку Меткой Пули молодой индеец увел их лошадей.
Хижина, выстроенная из цельных стволов деревьев, была отштукатурена внутри и снаружи и имела четыре окна спереди и по два по бокам.
Оливье сперва был проведен в большую залу в два окна, с деревянным полом; большой камин в глубине, стол, несколько скамеек и стульев, две полки, нагруженные глиняной посудой, и огромные часы с кукушкой в деревянном футляре составляли мебель парадной залы.
С каждой стороны от камина были двери; одна вела в кухню, другая в спальню, отведенную для гостей, где теперь должен был поселиться Оливье.
По правую и по левую стороны от большой залы находилось по две комнаты: направо спальни деда и отца, налево комнаты брата и сестры, которая в данный момент отсутствовала.
Все комнаты были одинаково меблированы: большая кровать с зеленой занавесью, над кроватью маленькое распятие, сундуки с медными гвоздями для хранения одежды, столик, два-три стула, зеркало и несколько уродливых картин, привезенных из Эниналя, множество разнообразных трубок, французское старинное ружье, теперь замененное американской винтовкой, пороховница, мешок с пулями, охотничья сумка, нож, топор, пояс из оленьей кожи — вот и все нехитрое убранство.
Кто хоть раз видел внутреннее убранство хижины канадца, тот может смело утверждать, что знает, как обустроены и другие хижины, потому что все они похожи одна на другую.
Хижина была одноэтажная, а наверху располагался большой чердак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82