Все это требовало громадных усилий, потому что в глубине этих самых лесо
в нашел свою страшную гибель великий иезуит. Его военный флаг был отмече
н пятью крестами, по бокам и в середине полотнища, их окружали лук и стрелы
. Она помнит, как он развевался над головами абенакисов, когда те шли на шт
урм английского городка. И в этом не было ничего возвышенного. Кроме того
она сама слышала, как он благословляет индейцев, тех, кто наутро должен бы
л казнить еретиков, то есть ее и его сподвижников. Ее кобылу, на которой он
а пыталась вернуться в лагерь, объявили дьявольским отродьем, приносящи
м одни беды Аркадии. Вот как начиналась эта изнурительная и долгая война.

Отца д'Оржеваль очень уважали и любили простые люди, и Анжелика не очень с
таралась переубедить своих друзей, которые почтительно относились к не
му, как и не заботилась о том, чтобы они его не забыли. И теперь, после его см
ерти, культ его личности, казалось, стал еще сильнее.
Теперь вспоминали анафему, которую он провозгласил, и не задумывались о
причинах его ненависти. Эта скрытая опасность, избежать которую она не м
огла, огорчала ее, так как примешивалась к недовольству после второго пу
тешествия в Новую Францию, и даже встреча с братом Жоссленом де Сансе не м
огла скрасить этого ощущения.
Однако ее мысли мало-помалу очищались от грусти. Она вызывала в памяти оч
ень красивые сцены ее борьбы с иезуитом, это было похоже на оперу. Валлис,
ее кобыла, вставшая на дыбы на опушке осеннего леса, стяг с пятью крестами
, развевающийся на ветру и толпа разъяренных дикарей, выбегающих из чащи
и устремляющихся на штурм английского города.
Прекрасные эпизоды прекрасного приключения! Того, что еще сильнее сблиз
ило их в Америке.
Она повернулась к Жоффрею, словно он был в силах помочь приостановить хо
д ее мыслей, немного сумасшедших. И правда, он это мог. Рядом с ним она легко
освобождалась от подозрений и мыслей, которые часто были не обоснованны
ми и преждевременными. Он сохранял спокойствие и хладнокровие. Ибо, гово
рил он, выступая в ее глазах бдительным и мудрым, невозможно провести всю
жизнь, строя будущее, состоящее из одних катастроф и предательств.
«Как мне хорошо с ним», Ч повторяла она про себя, еще ближе придвигаясь к
мужу, и встречаясь внезапно взглядом с графом Ломенье, от которого не укр
ылся ее жест, с каким влюбленная женщина стремится раствориться в тени м
ужчины, которого любит.
Но она не могла наглядеться на него, она то и дело оборачивалась в сторону
его тонкого профиля, и не было в мире другого мужчины, в котором было бы ст
олько силы, и который так оберегал ее.
Ее безраздельное доверие было следствием его любви к ней, в которую она, н
аконец, поверила; теперь она знала, что является всем для Жоффрея, и что эт
о было самым главным в их отношениях.
Граф де Пейрак тоже пил, но вовсе не для того, чтобы развеять грустные мысл
и или забыть о тяготах жизни. Он просто пил, чтобы насладиться винным аром
атом, и укрепить свое радостное настроение. Он пил, чтобы составить компа
нию гостям, чтобы оказать им честь и сделать им приятное. Это была дань пут
ешественникам, являющимся частью радостей этого мира, искусства красив
о жить, своеобразной компенсации в противовес жестокости и несправедли
вости, так часто встречающихся в этом проклятом мире.
Когда он пил, глядя на него можно было сказать, что он относится к вину, как
к старому другу, с которым давно знаком, и которого желает узнать еще лучш
е.
Его глаза блистали чуть сильнее, его улыбка стала чуть радушнее, выражен
ие лица Ч чуть привлекательнее, словно он наблюдал сверху за человеческ
ими слабостями, с легкой насмешкой, но без ехидства.
Сколько она его помнила, он всегда был таким. В Тулузе, блестящий аристокр
ат, победитель в любовных интригах, с гитарой в руках, в маске, скрывающей
блеск глаз, он возглавлял целую вереницу мужчин и женщин, которые далеко
не все были героями романов и принцессами с чистыми помыслами, но которы
е сочетались с понятиями любовной песни, куртуазной философии, изысканн
ых вин и внезапных чувств, вспыхнувших во время какого-нибудь бала.
И вот она завоевала самого достойного Ч Жоффрея Пейрака.
Она могла сказать себе: «Еще немного, и я останусь с ним наедине». Она не ус
тавала смотреть на него, пока он внимательно следил за ходом беседы, набл
юдая за выражениями лиц, и улыбками, однако не придавая этому всему особо
го значения.
В его позе было что-то королевское.
Но он был сильнее и свободнее любого короля.
«Как я его люблю. Бог мой, Господи, сделай так, чтобы он любил меня всегда! Бе
з него я умру! Я слишком много выпила. Виноград так коварен! Интересно, вид
но ли, что я пьяна? Все так же смеются, даже Ломенье. Будь благословен виног
рад. Самое главное Ч это жить. А мы живем. Я скажу завтра бедному графу об э
том, и к нему вернется мужество. Иезуит мертв. Ему не была известна радость
пира с добрыми друзьями. Он жил во мраке. Вот почему он погиб, Господь да пр
остит меня, мне следовало бы уважать страдание».
Компания расходилась среди густого тумана. Анжелика, прощаясь до утра со
всеми, стоя с нерешительным видом возле своего господина и хозяина, проч
ла или ей показалось, что она прочла в глазах Ломенье-Шамбора мысль, котор
ая как копье пронзала его мозг: «Сегодня ночью они будут любить друг друг
а…»
Выражение его лица снова изменилось. Черты заострились. В той же ситуаци
и сама богиня зла, застав их у своего изголовья, таких близких и таких нера
злучных любовников, издала бы ужасный крик отчаяния и ревности, крик сущ
ества навеки проклятого…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25