Это выглядело чересчур заманчиво, чтобы быть правдой.
– Сто тысяч в год?
– Нет, мистер Буркетт, – с улыбкой сказал Спикмен, явно забавляясь. – Сто тысяч, чтобы скрепить наш договор. Если использовать знакомый вам термин, то это нечто вроде премии при подписании контракта.
Грифф секунд десять смотрел на него в упор.
– Сотня тысяч баксов? Американских долларов?
– Законными платежными средствами. Если вы согласитесь на мое предложение.
Грифф осторожно снял с колена перекинутую через него другую ногу, выигрывая время, потому что его мысли лихорадочно крутились вокруг сказочной суммы.
– Вы хотите использовать меня в рекламе своей авиакомпании? Плакаты, рекламные ролики и все такое? Вы это имеете в виду? Мне не хотелось бы позировать обнаженным, но это можно обсудить.
Спикмен покачал головой.
– Я понимаю, что подобного рода заработки составляли существенную часть вашего дохода, когда вы были куортербеком в «Ковбоях». Та майка с номером 10 помогла продать многое из того, что на ней рекламировалось. Но теперь реклама от вашего имени, боюсь, скорее отпугнет клиентов, чем привлечет их.
Это было правдой, но Грифф все равно разозлился.
– Тогда что у вас на уме? Кого я должен убить?
– Это не так ужасно. – Спикмен снова улыбнулся.
– Я ничего не понимаю в самолетах.
– Это не связано с авиакомпанией.
– Вам нужен садовник?
– Нет.
– Тогда у меня больше нет вариантов. Что я должен сделать, чтобы заработать сто тысяч долларов?
– Вы должны сделать беременной мою жену.
2
– Прошу прощения?
– Вы все правило расслышали, мистер Буркетт. Еще колы?
Грифф продолжал пристально смотреть на собеседника, пока до него наконец не дошел смысл сказанного. По крайней мере, этот чокнутый ублюдок был вежливым хозяином.
– Нет, спасибо.
Спикмен подкатил свое кресло к краю столика, взял пустой стакан Гриффа, отвез его вместе со своим стаканом к бару и поставил их на полочку под раковиной. Он вытер полотенцем гранитную стойку, хотя Грифф видел, что на ее блестящую поверхность де попало ни капли. Потом Спикмен сложил полотенце, аккуратно выровнял его края и продел через укрепленное на стойке кольцо.
Вернувшись к столику, Спикмен сменил подставку под стакан в медном держателе, затем включил задний ход кресла и занял прежнее положение в нескольких футах от кресла Гриффа.
Вежливый и аккуратный, подумал Грифф, наблюдая за всеми этими маневрами.
– Дайте мне знать, если передумаете насчет еще одной порции колы, – сказал Спикмен.
Грифф встал, обогнул кресло и вновь бросил взгляд на Спикмена, пытаясь понять, не заметно ли его безумие издали, затем подошел к окну и посмотрел наружу. Ему требовалось найти опору, убедиться, не провалился ли он в кроличью нору или что-то в этом роде.
Грифф чувствовал себя точно так же, как первые несколько недель в Биг-Спринг, когда он, просыпаясь, несколько секунд не мог понять, где он находится и почему. Ощущения были точно такими же – полная потерянность.
За окнами не было видно никакого Безумного Шляпника. Все на месте и выглядит абсолютно нормальным – изумрудная трава, вымощенные камнем дорожки, петляющие среди цветочных клумб, и деревья с раскидистыми кронами, отбрасывающие густую тень. Пруд вдалеке. Голубое небо. В небе реактивный самолет заходит на посадку в Далласе.
– Один из наших.
Грифф не слышал, как подъехало кресло Спикмена и вздрогнул, обнаружив его рядом. Это тоже влияние тюрьмы. Становишься нервным. На поле нападающие весом больше трехсот фунтов, скаля зубы за защитными масками и злобно сощурившись, обычно наваливались на него, стремясь толкнуть как можно больнее. Но он ждал их и был готов к атаке.
В тюрьме с наименее строгим режимом, где его соседями были «беловоротничковые» преступники, он оставался «на взводе» двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Там ты всегда должен быть начеку – это может стоить тебе жизни.
Неожиданности – вот чего он не любил больше всего.
– Из Нэшвила, – Спикмен следил взглядом за самолетом. – Должен приземлиться в семь ноль семь. – Он посмотрел на наручные часы. – Точно по расписанию.
Грифф пристально рассматривал его несколько секунд:
– Черт возьми, вы выглядите абсолютно нормальным.
– Вы сомневаетесь, в своем ли я уме?
– Немного.
– Почему?
– Ну, для начала, на мне не написано, что я банк спермы.
– Не та работа, что вы думали? – улыбнулся Спикмен.
– В общем, нет, – Грифф бросил взгляд на свои часы. – Послушайте, у меня есть кое-какие планы на вечер. Встретиться с друзьями. – Разумеется, никакой встречи не было. И друзей тоже. Но ничего лучшего он не придумал. – Мне нужно идти, чтобы не опоздать.
Похоже, Спикмен понял, что он лжет.
– Прежде чем отклонить мое предложение, – сказал он, – по крайней мере, выслушайте меня.
Он протянул руку, как будто хотел коснуться руки Гриффа. Грифф невольно дернулся, и Спикмен не мог этого не заметить. Он взглянул на Гриффа с явным удивлением и убрал руку, не успев притронуться к собеседнику.
– Простите, – пробормотал Грифф.
– Это инвалидное кресло, – спокойно произнес Спикмен. – Некоторых людей оно отпугивает. Нечто вроде болезни или плохой приметы.
– Это не так. Совсем не так. Это… Послушайте, мне кажется, мы закончили. Я пойду.
– Пожалуйста, не уходите сейчас, Грифф. Вы не возражаете, если я буду называть вас Грифф? Полагаю, это подходящий момент, чтобы отбросить формальности, а?
Глаза Спикмена отражали яркий свет, льющийся из окон. Ясные, умные глаза. Ни следа безумия или диковатого блеска, выдающего душевное расстройство. Интересно, знает ли об этом миссис Спикмен, подумал Грифф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127