– Даже если придется сократить расходы в других областях, включая подразделение бортпроводников, я предлагаю выделить средства на оплату работы первоклассной дизайнерской фирмы, которая поможет полностью изменить внешний вид авиакомпании.
– Браво! Браво! – Это был голос всеобщего любимца, главы отдела рекламы и маркетинга, молодого человека по имени Джо Макдональд. Он всегда носил нелепые галстуки-бабочки и цветные подтяжки. В «Сансаут» его знали все, потому что он сам считал, что должен познакомиться со всеми. У него была привычка дразнить людей, всех, от руководителей до уборщиков, которые приходили мыть кабинеты по окончании рабочего дня. – Спасибо, Лаура, что подставили свою задницу и тем самым спасли мою!
Все засмеялись. Обсуждение продолжилось, но уже более непринужденно.
Предложение Лауры, поддержанное Макдональдом, в конце концов было принято, правда, после многочисленных совещаний и многочасовых споров. Главным фактором протестов выступала цена. Дизайнеры крупного масштаба стоили недешево. Кроме того, изменить внешний и внутренний вид целого флота авиалайнеров – это очень трудоемкий процесс. Каждый слой краски увеличивал вес самолета, повышал расход топлива, и, значит, росли эксплуатационные расходы, что перекладывалось на пассажиров в виде увеличения стоимости билета, которая, как публично заявил Фостер Спикмен, должна была быть самой низкой в отрасли.
Учитывая эти обстоятельства, дизайнерская фирма предложила снять старую краску с самолетов и нанести новую эмблему прямо на серебристый металл. В конечном итоге один из оттенков красного, использованный для эмблемы, стал основным цветом форменной одежды бортпроводников. Они выглядели стильно и профессионально, но в то же время излучали энергию и доброжелательность, что было замечено и расхвалено прессой. Форма пилотов из темно-синей стала цвета хаки, с красными галстуками.
Первый рейс обновленной авиакомпании вылетел десятого марта в шесть тридцать пять утра – точно по расписанию. В тот же вечер Фостер Спикмен и его жена Элейн устроили дома роскошную вечеринку. Все, кто хоть что-то значил в Далласе, были приглашены на торжественный прием.
В тот вечер Лауру сопровождал приятель, с которым она играла в теннис в смешанном разряде. Он был разведен, владел собственной бухгалтерской фирмой и легко сходился с незнакомыми людьми – поэтому о нем не нужно было заботиться во время приема.
И действительно, вскоре после того, как они оказались в особняке, он извинился и отправился взглянуть на бильярдную. Эта комната, о которой однажды упоминалось в «Архитектурном дайджесте», была мечтой всех мужчин Далласа.
– Не торопись, – сказала она ему. – Я тут пока пообщаюсь.
Миссис Элейн Спикмен оказалась эффектной женщиной. На ней было надето безупречное платье от какого-то малоизвестного дизайнера и потрясающие драгоценности. Она отличалась той хрупкой красотой, какой наделял своих героинь Фитцджеральд. Как и у мужа, у нее были светлые волосы и голубые глаза, она напоминала легкую весеннюю акварель. Когда они стояли, держась за руки, она бледнела на его фоне – в буквальном смысле.
– Я рада наконец познакомиться с вами, – тепло поприветствовала она Лауру, когда Фостер представил их друг другу. – Я вхожу в совет директоров «Сансаут» – одна из немногих, кто пережил реорганизацию, когда новый владелец взял все дела под контроль. – Она с улыбкой ткнула мужа локтем в бок.
– Я знаю, что он может быть настоящим тираном, – Фостер заговорщически наклонился и понизил голос до шепота.
– Не верьте ему, – сказала Элейн Лауре.
– Я и не верю. – Лаура улыбнулась. – Судя по моему опыту, он может быть жестким, но точно знает, чего хочет, поэтому с ним приятно работать.
– Да, дома он тоже очень мил, – сказала Элейн. – В совете директоров мы слышали о ваших превосходных идеях и инновациях, Лаура. От лица совета директоров, инвесторов и от себя лично я хочу поблагодарить вас за огромный вклад, который вы внесли в общее дело развития компании.
– Спасибо, но вы преувеличиваете мои заслуги, миссис Спикмен.
– Элейн.
Лаура ответила легким кивком.
– Фостер ясно дал понять, что новый «Сансаут» – это плод коллективных усилий. Каждый сотрудник имеет право голоса в компании.
– Но некоторые голоса предлагают значительно больше остальных, – с улыбкой сказала Элейн.
– Еще раз спасибо. Но я все же считаю, что наш успех следует приписать умению вашего мужа мотивировать людей и управлять ими.
– Я покраснел? – спросил Фостер.
Элейн с гордостью взглянула на него, а затем вновь повернулась к Лауре.
– Джентльмен, с которым вы пришли, он ваш…
– Хороший друг, – перебила ее Лаура, надеясь, что ей не придется объяснять свое незамужнее положение. Тысячи тридцатилетних женщин были не замужем, но от них, похоже, все еще ждали объяснений.
Дело в том, что никто, даже время от времени появлявшиеся любовники – а их было не так много, – не был для Лауры важнее карьеры. Но это простое объяснение почему-то не могло удовлетворить людское любопытство.
– Он поражен вашей бильярдной. Боюсь, придется силком вытаскивать его оттуда.
Они еще немного поболтали, но Лаура, понимая, что другие гости тоже ждут внимания хозяев, вскоре пожала супругам руки и отошла в сторону.
Позже, когда они уезжали, Лаура хотела еще раз поблагодарить хозяев за великолепный вечер. Она увидела их в противоположном конце комнаты; они беседовали, повернувшись друг к другу. Фостер наклонился и сказал что-то такое, от чего Элейн рассмеялась. Он поцеловал ее нежный висок. Лаура еще раз удивилась этой красивой и явно влюбленной паре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127