Он со всего размаху рухнул на инвалидное кресло Фостера.
– А нож для конвертов…
– Да, – кивнул Грифф. – Нож вонзился в шею Фостера по самую рукоятку. Когда Мануэло поднялся и увидел, что он наделал, он закричал. Этот звук я буду помнить до конца дней.
Еще один звук, который Грифф никогда не забудет, – это бульканье, вырывавшееся изо рта Спикмена, который беззвучно открывался и закрывался, как у вытащенной на берег рыбы. Но Лауре ни к чему было знать страшные подробности страданий ее мужа перед смертью.
– Это была трагическая случайность, – Грифф взял Лауру за руку. – Но с точки зрения Родарта это месть отвергнутого любовника.
Они долго сидели молча. Наконец Лаура сделала глубокий вдох, как будто очнулась от тяжелого сна.
– Ты прав. С точки зрения Родарта это выглядит именно так.
– А с твоей?
33
Несколько минут они сидели молча. Наконец Грифф решился заговорить.
– Наверное, ты хоть немного веришь мне, иначе тебя бы уже не было в машине.
Лаура провела пальцами по волосам. Она пыталась подобрать слова, которые передали бы мучившие ее сомнения и в то же время не выглядели бы как неуважение к мужу, которого она только что похоронила. Но она не была уверена, что сможет найти их.
– Фостер был на седьмом небе, узнав о ребенке, – начала она, – но я уговорила его ничего не сообщать тебе, пока беременность не подтвердится врачом.
– Он позвонил сразу же, как только стал известен результат анализа крови.
– В тот вечер он признался, что говорил с тобой. Извинился, что не дождался меня, но оправдывался, что ему не терпелось поделиться радостной новостью. Он сказал, что ты желаешь нам счастья и что больше всего тебя интересует, когда можно получить деньги.
– Это ложь. Я…
– Дай мне высказаться. Возражать будешь потом, – она остановила его взмахом руки. Он кивнул. – Мы с Фостером в тот вечер устроили праздник. Он попросил миссис Доббинс приготовить особый обед. Заставил меня съесть еще одну порцию картошки, напомнив, что теперь я ем за двоих. Не отпускал меня от себя. Заставил поехать с ним на лифте, а не подниматься наверх пешком. Сказал, что лестница опасна и что я могу упасть. Я ответила, что сойду с ума, если так будет продолжаться все девять месяцев. Но я проявила снисходительность. Он вместе со мной смеялся над своей склонностью перестраховываться. Когда Мануэло уложил его в постель, я пришла к нему. Он обнимал меня, говорил, как сильно меня любит и как он рад ребенку. И всякое такое, – ее щеки зарделись от смущения. – Он был очень нежен и внимателен, гораздо нежнее, чем все последние месяцы. Я сидела у него, пока он не уснул. – Она чувствовала, как Грифф неподвижно застыл и напрягся. – Вспоминая его поведение, следующим утром я никак не могла понять, почему он так настаивает, чтобы я летела в Остин. Мое присутствие там было абсолютно лишним. С инцидентом могло разобраться местное руководство. Их даже обидело, что Фостер прислал меня в качестве контролера. Обед тянулся бесконечно. Я едва успела в аэропорт на девятичасовой рейс, последний в этот вечер.
– Он не хотел, чтобы ты вернулась раньше. Он хотел, чтобы ты не мешала ему. К твоему возвращению я был бы уже мертв.
– Я все еще не могу в это поверить, Грифф. Просто не могу. Что бы ты ни думал, он не был сумасшедшим. Я признаю, что его болезнь усиливалась. Он повторял все по три раза. Помешался на чистоте. Ты заметил эти бутылочки с дезинфицирующим средством для рук?
– Да, повсюду.
– Все должно было быть чистым и лежать на своем месте. Но я не могу представить, что он приказал Мануэло убить тебя голыми руками.
– Он не хотел, чтобы моя кровь испачкала его бесценный ковер.
– Господи! – Она посмотрела на него. – А как он собирался все объяснить?
– Наверное, сказал бы, что я ворвался в дом и пытался его убить.
– За что?
– За тебя. Он сказал бы, что Мануэло спас ему жизнь, когда я в приступе ревности напал на него.
– Но Фостер не был знаком с Родартом. И он уж точно не знал, что Родарт обнаружил дом на Виндзор-стрит и сделал вывод, что мы любовники. Если бы убили тебя, то какой мотив Фостер предложил бы следователю?
– Деньги, – подумав, ответил Грифф. – Я ворвался в дом и потребовал еще денег.
– Фостер никогда и никому не рассказал бы о нашем договоре.
– Может, он сказал бы, что предложил мне работу в рекламе, а потом передумал.
– Вполне вероятно.
– Зная Родарта, я уверен, что в конце концов он пустил бы в ход свой козырь, сообщив Спикмену, что днем я встречался с его женой. Конечно, Фостер позволил бы ему думать, что мной руководила ревность. Наша тайная сделка превратила бы его в жертву, а меня в убийцу.
Лаура мысленно признала, что это звучит логично, но не могла принять это.
– Но зачем Фостер напечатал этот фальшивый документ? А коробка с наличностью? Как бы он объяснил их?
– Если бы Мануэло убил меня, их там не было бы, – ответил Грифф. – Фостер не рассчитывал, что все это увидит еще кто-то, кроме меня.
Спорить с этим не имело смысла.
– Хорошо, теперь я понимаю, что он мог предложить Родарту правдоподобное объяснение, а Родарт принял бы его, убежденный, что Фостер ничего не знает о нас. Но что Фостер сказал бы мне?
– Вероятно, что известие о подтверждении беременности возбудило во мне жадность. Я пришел к нему и потребовал больше, чем полмиллиона. А когда он отказался, я напал на него. Слава богу, что рядом оказался Мануэло. И слава богу, что я выполнил работу, для которой меня нанимали. Ты беременна. Моя смерть – это трагедия, но вам повезло, что меня больше нет и я не буду постоянной угрозой для вашей тайны и для благополучия ребенка. – Он сделал паузу, а потом добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127