Разделение труда, ссоры, проклятия по поводу неудач, планирование следующих грабежей, драки между товарищами по преступному миру — все это было ему знакомо. И за все это время, общаясь с самыми последними негодяями, он ни разу не оскорбил женщину.
Он с ума сошел от ревности, когда увидел ее с Хиллом, хотя здравый смысл и подсказывал, что даже если Лидия и захочет, то воспитание Хилла не позволит ему коснуться жены другого мужчины. Сегодня утром, прежде чем уехать, он справился у Мозеса о здоровье хозяина и предложил взять на себя часть его забот, чтобы он мог ухаживать за Уинстоном. А Уинстон через Мозеса передал ему сердечную благодарность.
Но он не мог так же поступить с Лидией. Ему было слишком стыдно. Он не мог заставить себя посмотреть ей в лицо и извиниться. Кем бы она ни была ранее, теперь она — его жена, практически мать его сына. Она была нужна ему, а он овладел ею как дикарь.
Так хорошо было сегодня утром проснуться рядом с ней. Но тут же в нем ожила память о прошедшей ночи. Увидев синяки на ее руках, когда она прикрыла руками грудь, увидев последствия своего насилия — засохшую кровь на ее бедрах, он почувствовал себя так плохо, как никогда в жизни.
Он не ожидал, что она окажется такой ранимой, почти как девственница, после рождения ребенка. Просто чудо, что он не нанес ей серьезных повреждений. Помешивая бобы на сковородке, он проклинал себя. Может, он так навредил ей, что это непоправимо? Может быть, как раз сейчас она медленно умирает, истекая кровью?
— Хорошо пахнет. — Скаут опустился рядом с огнем и налил себе чашку кофе.
— Все уже готово, если хочешь.
Росс оперся о дерево и уставился на закат. Когда он уезжал, она выглядела совершенно опустошенной, но не больной. Дай Бог, чтобы он не поранил ее слишком сильно.
Не удивительно, что она даже не взглянула на него, когда он с ней заговорил. Он искал в ее глазах хотя бы намек на прощение. Ожидал хотя бы малейшего протеста с ее стороны, когда заговорил о разводе, хотя они поженились всего несколько недель назад. Но она только смотрела на него этими глазами, которые могли гореть ярче огня либо стать холоднее камня — в зависимости от ее настроения. Она его ненавидит, сомневаться не приходилось.
— Ты не будешь ужинать? — спросил Скаут, жуя бобы.
— Сейчас я не голоден. Может, позже, — покачал головой Росс.
Черт возьми, не все ли равно, простила она его или нет? Она же просто девка. Конечно, раньше у нее и не такое бывало. Почему он должен чувствовать себя виноватым?
Потому что она боялась тебя, ублюдок. И ты знал это, но не остановился.
Она могла бы сопротивляться яростнее.
Она сопротивлялась как могла. А ты помнишь, как она выглядит? Да ее ветром может сдуть. Какие шансы были у нее против такого зверя, как ты?
Ну что же, она сама напрашивалась на это.
На изнасилование?
Ну, не на изнасилование. Но она давала тебе понять, что хочет этого, касаясь тебя, стараясь услужить тебе этими распущенными волосами… А то, что она вечно попадалась тебе на глаза в полураздетом виде?
Случайности.
Так ли?
Да, скорее всего.
А думал ли ты о Виктории так же, как о ней? Чувствовал ли, что буквально взорвешься, если не увидишь ее, не коснешься, не соединишься с ней?
Не помню.
Нет, помнишь. Не было такого! Ты любил ее, но она не занимала все твои мысли. Именно это и бесит тебя, не так ли? С этой девушкой было в десять раз лучше, чем с твоей женой, с любой другой женщиной. И ты не сможешь этого забыть.
Смогу!
Сомневаюсь. Ты опять отвердел как скала, думая о ней.
Да, да, да! Это было потрясающе, и я хочу ее опять. Черт возьми, что же мне делать?
— Хорошо вот так на время избавиться от всех этих типов, — заявил Скаут.
— Да, — лаконично ответил Росс.
Сейчас время ужина. Она склонилась над костром, и щеки ее покраснели от тепла. Вот он вышел из-за фургона, после умывания, они взглянули друг на друга, и она облизнула губы, как обычно это делает, когда нервничает.
— Эта девчонка Уоткинсов с ума меня сводит. Ну и сучка, — произнес Скаут, вскрывая пачку жевательного табака. Он предложил Россу, но тот отказался. — Знаешь, что она вытворяет?
— Что? — машинально спросил Росс.
Боже, погрузиться в тело Лидии — это как найти настоящий дом впервые в жизни. Он намеревался взять ее быстро, жестко, без эмоций, но лишь коснулся ее и понял, что не сможет. Это было слишком хорошо. Разве она не обняла его? Или ему просто хотелось помнить это?
А Скаут продолжал свой рассказ.
— Ну вот, я поиграл с ней немного, а она теперь заговорила о свадьбе, детях. — Его изумление было искренним. — Я скажу тебе одну вещь. Она крутая баба. Ты как, не пил из этого колодца? Конечно, нет. Да и зачем, при такой аппетитной женушке, которая ждет тебя каждую ночь?
Росс снялся с места как молния. Он пнул Скаута в грудь двумя ногами, опрокинув его навзничь. Тот не успел прийти в себя, а Росс уже оседлал его, уперся в него коленом и, взяв за подбородок, потянул назад. Скаут услышал, как курок пистолета щелкнул возле его черепа. Когда и как этот человек выхватил пистолет из кобуры, Скаут так никогда и не узнал.
— Ну, что ты еще скажешь о моей жене? — Интонации голоса Росса испугали Скаута больше, чем та скорость, с которой он действовал.
— Я… нет, — выдавил он. — Я ничего не хотел сказать. Клянусь, ничего… А-а-а-а-а! — закричал он, а Росс все сильнее вдавливал в него колено. — Клянусь, я не имел в виду ничего плохого.
Постепенно Росс ослабил хватку. Он медленно встал, отпустил курок, вернул пистолет в кобуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127