Он стоял, нахмурившись, прямой как стрела. Сердце ее странно екнуло при виде его. Он был такой красивый! Оставшись в рабочих брюках, он все же надел белую рубашку и галстук-шнурок. Белый цвет оттенял его темные волосы, усы и загорелое лицо. Единственным ярким пятном были его глаза — зеленые, блестевшие под темными густыми бровями.
Возле него стоял, ласково улыбаясь Лидии, остроносый маленький человечек в очках — приглашенный священник, как догадалась Лидия.
— Ну, вот и невеста, — значит, можем начинать. Молодой человек, возьмите невесту за руку, — обратился он к Россу.
Лидия, зачарованная, смотрела, как загорелая рука Росса взяла ее руку, и обе легли на кожаный переплет Библии, чудесным образом появившейся словно бы ниоткуда.
Его рука, прикрывавшая ее кисть, была теплой, даже горячей. Ее рука ощутила жесткие мозоли у оснований его пальцев — и это сделало происходящее менее похожим на сон. Лидия впилась взглядом в его руку, почти боясь, что, если отвернется, рука вдруг исчезнет.
Она разобрала лишь часть из того, что говорил ей святой отец, но, видимо, отвечала правильно — потому что священник уже возглашал: «Отныне нарекаю вас мужем и женой. Что Бог соединил, смертный да не разлучит. А теперь поцелуйтесь!»
«Поцелуйтесь!» Слово звенело в ее ушах, отдаваясь в мозгу и становясь все громче, пока она не испугалась, что у нее расколется голова. О поцелуе ее не предупредили.
Но у нее и не было времени ни о чем спросить Ма, потому что Росс уже осторожно положил руки ей на плечи и повернул к себе.
Она увидела его лицо, склонившееся над ней. Оно показалось ей огромным, затмевающим все на свете. Оно становилось все ближе; она зажмурила глаза, стараясь прогнать ночной кошмар — лицо мужчины, нависающее над ней, потный рот, лишающий ее дыхания, давящая масса грузного тела…
Потом она почувствовала губами теплое касание его губ. Оно было мгновенным, не дольше времени удара сердца, потом губы отдернулись — и все было кончено.
Леона Уоткинс, следившая за всем из-под покрышки своего фургона — она не могла позволить себе присутствовать при этом глумлении над таинством брака, — была жестоко разочарована. Эти лицемеры вели себя так, как будто еще не касались друг друга!
Разочарование чувствовала и Ма. Она надеялась, что поцелуй будет более долгим — более, так сказать, основательным.
Бубба Лэнгстон тщетно старался унять неистово прыгающий кадык. Он конвульсивно дергался, в то время как ширинка его кожаных штанов натянулась, и он принялся истово молиться, чтобы никто этого не заметил.
Люка Лэнгстона только страх перед поркой удерживал от того, чтобы громко не захихикать.
На глаза растроганной Анабст навернулись слезы.
Лидия удивлялась, как усы мистера Коулмэна смогли пощекотать не только ее губы, но и горло, и достать до самых глубин ее тела. Неожиданно стало странно тепло и влажно в потаенном месте между бедер, когда его рот прикоснулся к ее губам. И она была смутно разочарована тем, что поцелуй оказался таким коротким.
Росс поклялся, что больше не допустит подобных экспериментов над собой. До того он убедил себя, что сумеет поцеловать ее равнодушно, просто поскольку этого требует обряд и ожидают окружающие. Что же, теперь он знал, знал, что не может целовать ее равнодушно — ради чего бы там ни было.

— Жалко, что почти сразу пошел дождь.
— Почему?
Лидия вздохнула. Она надеялась, что теперь, когда они законные муж и жена, разговоры будут получаться у них более просто. Но как только они вернулись в их… да, теперь в их фургон, мистер Коулмэн словно с цепи сорвался. Может, он уже жалеет, что женился на ней? Но, насколько она видела, его никто не гнал к венцу под дулом пистолета.
— Мне показалось, кое-кто из гостей хотел потом к нам зайти, вот и все.
Он хмуро усмехнулся.
— Да им просто любопытно. Они и на свадьбу пришли потому же, почему некоторые ходят в цирк.
Ей хотелось верить, что все, кто поздравлял ее после того, как все совершилось, действительно были рады, что она теперь — миссис Коулмэн, и принимали ее как одну из своих.
Лидия взглянула на букет цветов в стеклянном кувшине. Потрогала хрупкие лепестки. Цветы ей подарил после церемонии мистер Хилл — и поцеловал руку. «Поздравляю вас, миссис Коулмэн. Желаю вам долгих лет счастья». «Спасибо, мистер Хилл. Цветы очень красивые», — ответила она Хиллу.
А теперь мистер Коулмэн, похоже, задался целью уничтожить все светлые воспоминания, которые она припасла на будущее.
— Я все же не думаю, что они пришли просто поглазеть.
Он пожал плечами.
— Думай как хочешь.
Она в последний раз посмотрела, все ли в порядке с Ли, и легла на тюфяк. Росс постелил себе в противоположном конце фургона, так далеко от нее, как только возможно. «Я не ядовитая», — хотелось сказать ей, но она сдержалась. Она была слишком захвачена событиями прошедшего дня, своим новым именем, новой одеждой, чтобы сейчас препираться с ним.
— Спасибо за обновки.
— Не за что, — угрюмо ответил он. — Не мог же я позволить тебе выйти в обносках. — Он прикрутил светильник, и она услышала, как он снимает на ночь одежду и укрывается своим одеялом.
Дождь, который только что тихо шептал, теперь надоедливо шумел снаружи. Утром он звучал так приятно, нашептывая им колыбельную. Теперь звук его был печальным. Лидия почувствовала себя совсем одинокой — она знала, что, если он решил спать в собственной постели, ей не удастся его переубедить. В темноте она повернулась на бок и долго всматривалась в темные очертания его тела в противоположном конце фургона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127