Готов держать пари, что Пэт не дотянул дальше одного из этих мотелей на границе штата.— Насколько я понимаю, они бывают очень романтичными, — сказала Марси, с насмешкой поглядев на Девон и Лаки.Лаки протянул руку и сжал плечо жены.— Будь я проклят, если ты не права, Марси. Девон славилась тем, что никому не давала спуску.Нисколько не смутившись, она закинула руку за шею Лаки и крепко и долго поцеловала его в губы. Когда она, наконец, отпустила супруга, тот с трудом перевел дыхание.— Обожаю свадьбы. Женский пол на них так распаляется.Сейдж бросила нервный взгляд на Харлана. Он наблюдал за нею с неподвижной сосредоточенностью леопарда. Девушка встала и прошла с пустым стаканом к холодильнику, чтобы налить себе молока. «В движущуюся цель попасть труднее», — подумала она, чувствуя себя дичью в перекрестье прицела.Чейз застонал.— И что мне толку, если распалится Марси!— Единственный недостаток в рождении ребенка. Сколько еще? — сочувственно спросил Лаки.— Еще две недели! Мы считаем каждую минуту, — ответила Марси, утешающе обнимая мужа за плечи. Чейз опустил голову ей на грудь.— Главное в свадьбах и женщинах, — мечтательно сказал он, — это органная музыка. Она напоминает звуки, которые они издают, когда занимаются любовью.Сейдж уронила стакан. Он упал на пол и разлетелся вдребезги. Молоко забрызгало ей чулки и туфли. Марси оттолкнула голову Чейза.— Тебе должно было бы быть стыдно! Ты смутил сестру, и я ее нисколько не виню.Лаки так хохотал, что схватился за живот.— Удачно сказано, старший брат. Хотел бы я сам это придумать.Девон, как и Марси, изо всех сил старалась сдержать смех.Сейдж не осмеливалась взглянуть на Харлана. Такой разговор годился для счастливых семейных пар, которых не смущали шутки по поводу секса. Но он был мучителен для людей, таивших постыдный секрет.Сейдж промокнула пролитое молоко кухонным полотенцем и случайно порезала руку осколком разбитого стекла. Девушка все еще склонялась над грязной лужей, когда в ее поле зрения попала знакомая пара сапог.Харлан присел рядом с ней на корточки и начал подбирать самые крупные осколки.— Позволь мне помочь.— Нет, спасибо.Он поймал ее руку.— У тебя идет кровь.— Пустяки, — ответила Сейдж, вырывая руку. — Я пойду наверх переодеться.Она стремглав взбежала на второй этаж, вывернулась из платья, резким движением скинула с ног замшевые туфли и стянула колготы. Свой наряд она сменила на пару самых своих старых джинсов, сапожки для верховой езды и теплую куртку. В аптечке ванной комнаты девушка нашла полоску пластыря и налепила ее на порез, а потом с трудом просунула пальцы в тесные кожаные перчатки. Уже через пару минут она спускалась обратно по лестнице, неся новый арапник, который получила в подарок на Рождество.— Я собираюсь проехаться верхом, — объявила Сейдж, пролетая через кухню и не замедляя при этом шаг.— Сейчас? — Чейз выглянул в окно. — Уже почти совсем темно.— Я скоро вернусь.Прежде чем ее успели остановить, девушка выскочила на заднее крыльцо и побежала к конюшне. Оседлала свою любимую лошадь Сейдж просто-таки с рекордной скоростью. Как только они оказались за воротами, девушка пустила лошадь галопом.Ветер трепал ее волосы, холодил щеки, прикасаясь к влажным следам слез. Сейдж пришлось проскакать немало, прежде чем ее оставило напряжение, которое распирало грудь с такой силой, что казалось она вот-вот разорвется.Девушка втянула в себя холодный воздух. Легкие у нее заломило так, что даже слезы выступили на глаза, но, по крайней мере, это была другая боль. В течение двух недель, с того самого момента, когда Сейдж узнала о намерении матери выйти замуж, она боролась с чувством утраты.Девушка знала, что это эгоистично. Она не хотела бы лишить мать и Пэта совместного счастья. Но их женитьба только усилила ее ощущение потерянности.Что она будет делать? Где она будет жить? Кто ей близок?Лори сказала им, что планирует жить в домике Пэта. Лаки стал возражать.— Это твой дом, мама.— Это НАШ дом, — поправила его Лори. — Он принадлежит нам всем. Но вы с Девон пользуетесь им, чтобы растить свое семейство, и я этому беспредельно рада. Я люблю этот дом! И я любила человека, который его построил. Но теперь я люблю другого человека и хочу жить в его доме, с ним, как его новобрачная.Сейдж знала, что ей всегда будут рады на ранчо.Это и ее дом. Как сказала Лори, он принадлежит им всем. Девон и Лаки ее не выгонят.И все же теперь она будет чувствовать себя лишней. Дом должен служить одной семье. Сейдж больше здесь не своя. И у Лори с Пэтом ей тоже не место. Ей нигде нет места… и точка.Сотни тысяч молодых работающих женщин живут самостоятельно. Не это тревожило ее. Дело было в том, что Сейдж чувствовала себя так, будто ее отрезало от всего привычного и дорогого. Главным интересом Лори теперь будет Пэт. Так оно и должно быть. У Чейза и Лаки свои семьи.А что есть у нее? Ничего. Ни настоящего дома. Ни карьеры. Никого.Девушка остановила лошадь и спрыгнула на землю. Прижавшись щекой к лошадиной морде, она призналась ей, что у нее сильный приступ жалости к себе. Та сочувствующе толкнула ее носом в плечо.— Никому-то я не нужна. Куда мне девать всю свою оставшуюся жизнь?Но у лошади уже истощился скудный запас сочувствия. Опустив голову, она начала щипать траву.
Поспешное исчезновение Сейдж оставило в кухне вакуум. Лаки заговорил первым:— Что на нее нашло?Харлан стянул свою куртку с вешалки на стене и открыл дверь.— Я поеду за ней.Он вышел почти так же поспешно, как и Сейдж.— Я не хотела об этом говорить, но Сейдж в последнее время странно себя ведет, — сказала Марси.— Откуда ты знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72