В конце концов, девушка же не виновата в своем происхождении! Дети за родителей не отвечают. С Лаурой Джейн Каролина обращалась обходительно, и уже одного этого было достаточно, чтобы завоевать расположение Хейни.
– Хейни! Каролина! Что это с вами?
Женщины обернулись. На нижней ступеньке лестницы стояла Лаура Джейн. Дочери Роско было двадцать два года, но она выглядела подростком. Шелковистые каштановые волосы, разделенные на прямой пробор, подчеркивали бледность лица, казалось, сделанного из полупрозрачного фарфора. Черты его были слишком утонченными, почти неземными. Длинные пушистые ресницы окаймляли большие бархатисто-карие глаза, взиравшие на мир с печалью. Но увы, очаровательная Лаура Джейн была недоразвита и умственно, и физически. Прелестный бутон, которому не суждено стать прекрасным цветком… Время было над ней не властно.
– Папе сделали операцию, да? Он скоро вернется домой?
– Доброе утро, Лаура Джейн, – сказала Каролина падчерице, которая была всего на пять лет моложе ее самой, если измерять разницу в возрасте только годами. – Давай прогуляемся, милая, – предложила она, беря девушку под руку. – Сегодня такой славный денек.
– Давай. А почему Хейни плачет?
Хейни утирала глаза полотенцем.
– Ей грустно.
– Почему?
Каролина вывела девушку на веранду.
– Из-за Роско. Он тяжело болен, Лаура Джейн.
– Я знаю. У него все время болит желудок.
– Да, и доктор сказал, что Роско не выздоровеет.
Они вышли на лужайку. Два раза в неделю, независимо от погоды, рабочие подстригали газоны, поддерживая их в идеальном состоянии. Лаура Джейн сорвала маргаритку, выросшую возле тропинки.
– У папы рак, да?
Порой ее проницательность изумляла домашних.
– Да, – кивнула Каролина.
Она не собиралась скрывать от Лауры Джейн правду. Это было бы жестоко.
– По телевизору много говорят о раке. – Девушка остановилась и с тревогой заглянула Каролине в глаза. Мачеха и падчерица были одного роста. – Папа может умереть.
Каролина вздохнула.
– Он умрет, Лаура Джейн. Доктор сказал, что ему осталось жить совсем немного.
Из темно-карих глаз не выкатилось ни слезинки. Лаура Джейн задумчиво понюхала маргаритку, осмысливая услышанное. Потом опять посмотрела на Каролину.
– Он попадет в рай, как ты думаешь?
– Надеюсь… Да-да, конечно, дорогая.
– Тогда, значит, папа соединится с мамой. Она ведь давно ждет его на небе. Мама обрадуется. А у меня останешься ты. И Хейни со Стивом, – Лаура Джейн оглянулась на конюшню. – Да, и еще же есть Ринк! Он каждую неделю присылает мне по письму. Пишет, что любит меня и всегда будет обо мне заботиться. Как ты думаешь, Ринк сдержит свое обещание, Каролина?
– Обязательно, – Каролина сжала губы, с трудом подавляя рыдания.
Разве Ринк способен сдержать слово? Даже данное родной сестре…
– А почему тогда он не живет с нами?
Вполне логичный вопрос.
– Ну, может, твой брат скоро вернется домой, – уклончиво ответила Каролина.
Она не хотела обнадеживать девушку, не убедившись наверняка в том, что Ринк приедет.
Лаура Джейн вновь пришла в безмятежное расположение духа.
– Стив меня ждет. Вчера ночью кобыла ожеребилась. Пошли посмотрим на малыша!
Девушка схватила Каролину за руку и потащила к конюшне. Каролина позавидовала ее жизнерадостности. Ей бы очень хотелось воспринимать неизбежную кончину Роско с такой же непоколебимой верой в его будущее существование в других пределах, какой природа наделила его дочь.
В конюшне было жарко. Приятно пахло лошадьми, кожей и сеном.
– Стив! – весело позвала Лаура Джейн.
– Я здесь, – откликнулся низкий мужской голос.
Стив Бишоп служил у Ланкастеров конюхом. Роско особенно не интересовался уходом за лошадьми, но чистокровные рысаки были его страстью. Бишоп выглянул из бокового стойла. Невысокий, кряжистый, он обладал недюжинной силой. Грубоватое лицо его производило бы отпугивающее впечатление, если бы не добродушное выражение, смягчавшее резкость черт. На длинных волосах Стива всегда красовалась либо повязка, сделанная из косынки, либо – как сейчас – ковбойская шляпа. Он был в старых, мятых джинсах, запыленных сапогах и грязной рубахе.
Когда Лаура Джейн бросилась к Стиву, его лицо озарилось улыбкой. Но глаза оставались печальны, даже когда Стив улыбался. Казалось, они жили своей отдельной жизнью и были гораздо старше тридцатисемилетнего конюха.
– Стив, мы пришли посмотреть на жеребенка, – едва слышно прошептала Лаура Джейн.
– Пожалуйста. Он там, – Стив кивнул на стойло за своей спиной.
Лаура Джейн побежала туда, а Стив вопросительно поглядел на Каролину.
– Рак, – тихо произнесла она, отвечая на его немой вопрос. – Его дни сочтены.
Стив вполголоса чертыхнулся и покосился на девушку, которая присела возле жеребенка и принялась ему ласково что-то нашептывать.
– Вы сказали ей?
– Да, и она восприняла это известие лучше, чем все мы.
Стив грустно усмехнулся:
– Ничего удивительного.
– Ой, Стив, какой же он красавчик! – раздался из стойла звонкий голос Лауры Джейн.
Стив смущенно погладил Каролину по плечу и неловко опустился на колени рядом с дочерью Ланкастера. На вьетнамской войне Стив лишился ноги – она была ампутирована до колена, – и он носил протез. Но заметно это становилось, лишь когда ему приходилось нагибаться.
– Да, детеныш прекрасный. И мамаша им очень гордится. – Он потрепал кобылу по крупу, не отрывая взгляда от Лауры Джейн.
Рука его сама потянулась к волосам девушки, чтобы снять прилипшую соломинку, пальцы легонько коснулись нежной щеки… Лаура Джейн подняла на него глаза, и они обменялись улыбками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66