Тони выключил осветительные приборы. Энди поднялась с софы.
Осторожно сняв с генерала микрофон, Джил занимался с Энди, стараясь не помять ее платье.
– Ты настоящая профи, милая. – Джеф крепко обнял Энди и смачно поцеловал ее в щеку.
В это время Лайон помогал отцу пересесть в кресло-каталку, но выходки Джефа он не пропустил.
Во время съемок ребята не курили из уважения к генералу, теперь же они буквально бросились на веранду, чтобы получить необходимую порцию никотина.
Энди опустилась на пол рядом с креслом генерала Рэтлифа и с благодарностью посмотрела на его морщинистое, в старческих пятнах лицо.
– Спасибо. Вы были великолепны.
– Мне это доставило удовольствие. Я думал, что вы переменитесь, когда заработает камера. Станете жесткой, требовательной, но вы остались такой же, как всегда, любезной, приятной леди. И меня это не удивило.
Она поднялась и поцеловала его в щеку.
– Вам лучше отдохнуть. Завтра мы вернемся к работе.
Съемка началась поздно, поэтому только к ужину ребята закончили упаковывать аппаратуру. Как и все операторы, Джеф обращался со своей камерой, точно с младенцем. Тони спрятал свои осветительные приборы в металлические ящики, а Джил – микрофоны в коробки, выложенные внутри тканью.
Радуясь, как мальчишки, что будут жить рядом с настоящими ковбоями, они отправились ужинать во флигель. Генерал ужинал в уединении в своей комнате, Энди и Лайон – в столовой.
– Ты довольна тем, как прошло сегодня интервью? – спросил он, нарушая тяжелую, давящую тишину, царившую в комнате с начала ужина.
– Да. Твой отец ведет себя поразительно естественно перед камерой. Нам часто приходится напоминать интервьюируемым, чтобы они говорили со мной, а не с камерой. С непривычки человек непроизвольно смотрит в камеру, но твой отец не обращал внимания ни на камеру, ни на свет. Он просто мечта для журналиста-телевизионщика.
– Похоже, твои ребята любят тебя.
Энди почувствовала, что за этим утверждением кроется гораздо больше, чем просто констатация факта.
– Мы уже много лет работаем вместе. Иногда мне приходится работать с другими группами, но это моя самая любимая команда. Все они очень хорошие профессионалы.
– Угу.
Энди так резко поставила стакан на стол, что вода пролилась на скатерть.
– Что это значит?
– Ты о чем?
– Это твое двусмысленное «угу».
– Тебе показалось, – сказал он с такой притворной искренностью, что ей захотелось закричать. – Если ты услышала в моем «угу» нечто большее, значит, твоя совесть нечиста.
– Ошибаешься.
– Тогда чего ты кричишь?
Его безмятежность привела ее в бешенство.
– Скажи Грейси, что сегодня я отказываюсь от десерта, – прошипела она, вскакивая со стула.
Уже у двери ее нагнал веселый голос:
– Приятных снов, Энди.
То, что он повторил ее же собственные слова, подслушанные из разговора с Лесом, до такой степени взбесило ее, что она больше не могла сдерживать свое бешенство. Энди резко обернулась.
– Иди к черту, Лайон, – сказала она елейным голоском и вылетела вон из комнаты.
* * *
Следующий день прошел успешно, хотя не без шероховатостей. Накануне вечером ребята выпили слишком много пива и теперь страдали от последствий. Но Энди не боялась, что это отразится на работе. Был случай, когда после бурной пирушки они сняли настоящий шедевр.
Генерал Рэтлиф вел себя так же раскованно, как вчера. На этот раз съемки проходили в оранжерее, где Энди впервые повстречалась с ним. Джеф снимал при естественном свете и только изредка, когда это было совершенно необходимо, просил Тони добавить освещения. Он даже разрешил оставить включенным вентилятор на потолке.
Было только одиннадцать часов утра, когда Джеф выключил свою камеру.
– Вот это да! Все прошло без запинки. Жаль, что этот фрагмент такой короткий. По-моему, вы оба только начали разговариваться.
– Если хотите, Энди, я с радостью готов продолжить, – удивил ее генерал.
– Я не хочу, чтобы вы переутомились.
– Отец, надо остановиться, пока ты действительно не устал.
– Я чувствую себя превосходно, Лайон. Правда. – Он слегка повернул кресло, чтобы посмотреть на сына, стоящего в противоположном углу комнаты. – Давайте продолжим.
– Джеф, что ты скажешь? – спросила Энди.
– Я готов. Мне ужасно нравится этот фон. К ленчу они отсняли еще одну получасовку.
Лайон решил обедать с отцом, а для Энди и ее ребят Грейси накрыла в столовой. Покончив с обедом, они пили охлажденный чай и обсуждали отснятый материал и планы на завтрашний день.
– Я и не думал, что он такой молодец, – заявил Джеф. – Когда Лес сказал мне, что старине уже девяносто, я подумал: «Боже, что мы будем делать, если он начнет заговариваться или пускать слюни?»
Энди ощетинилась:
– Джеф, он может быть болен, но он не страдает старческим маразмом.
– Чего ты кипятишься, Энди? Я ничего не хотел сказать.
– У него потрясающее чувство юмора. Никак не ожидал. Чего стоит его рассказ о том, какой он никудышный стрелок, – попытался разрядить возникшее напряжение Джил.
– Здесь такая жарища, наверное, почище, чем в аду, – проворчал Тони, но его жалоба осталась без внимания.
– Интересно знать, что скрывает этот старик? – неожиданно сказал Джеф.
Судя по тому, как отреагировала на эти слова Энди, можно было подумать, что разорвалась бомба.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, резко повернувшись. – Почему ты думаешь, что он что-то скрывает?
Джеф пожал плечами:
– Лес сказал, что он не хочет рассказывать о войне, и, возможно, у него есть тайна, которую он хочет унести с собой в могилу.
– Лес сумасшедший. Ты же знаешь, что ему частенько приходят бредовые мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49