– Похоже, мне не удастся освободить тебя из этого плена?– Придется потрудиться.Он сделал страшное лицо и угрожающе зарычал.– Значит, придется мне утешаться воспоминаниями. У тебя сохранился тот пузырек с детским маслом?– Ш-ш-ш, – прошипела она и быстро взглянула на дверь. Он рассмеялся.– На ком я женюсь – на извращенке, которая прячется по темным углам? Чего ты боишься при свете дня?– Никакая я не извращенка! – с негодованием откликнулась она. – Я только делала тебе лечебный массаж, ты сам жаловался, что у тебя плечевые мышцы перенапряжены.– Ага, а к тому моменту, как ты наловчилась в этом деле, да еще с детским маслом, у меня уже были перенапряжены не только плечи.Она погрозила ему двумя кулаками сразу.– Ты просто ужасен. Ужасен!– Ты ведь все равно меня любишь, – сказал он, перехватывая ее руки и прижимая их к своей груди. – Или нет? – тихо добавил он, внезапно посерьезнев.– Конечно, да.Подтверждением этого признания стал поцелуй.– Я все время хочу тебя кое-что спросить, – сказала она после. Ее голова покоилась на его плече, а он легонько гладил ей затылок.– Спроси.– В тот первый день, когда родилась Сара, ты ведь подумал, что я никогда не была замужем?– Да, – ответил он просто.– Но я не заметила в твоем лице никакого осуждения, ни тени порицания.Он приподнялся, так что ей пришлось сесть, и заключил ее лицо в свои ладони. Большие пальцы он поместил в уголки губ.– Я уже тогда любил тебя. Ли: И мне было абсолютно все равно, кто ты, что ты делаешь и что у тебя было в прошлом. Я влюбился в тебя с первого взгляда, И я все был готов простить тебе.– О Чад, – выдохнула она, наклоняясь, чтобы поцеловать его. На его щеку упала слеза.– Эй, эй, перестань плакать, а то мне придется выдать тебе заранее мой рождественский подарок!– Рождественский подарок? Сейчас? – спросила она и немедленно села прямо.– Он не упакован. Весь день ношу его с собой, я хотел выбрать подходящий момент. Пожалуй, он настал, – сказал он, вынимая маленький конверт из кармана рубашки. Пока она вскрывала конверт и доставала то, что было внутри, он не сводил с нее глаз. Там были два изящных золотых колечка, усеянных сапфирами. – Они надеваются с двух сторон от обручального кольца. Подождешь еще недельку? Ну что, нравятся?– Потрясающе, – прошептала она. – Под цвет твоих глаз.– А я думал – твоих.– Нет, нет, – покачала она головой. В ее слезах отражались сверкающие грани камней. – Это цвет твоих глаз.Он надел кольца ей на безымянный палец левой руки. Это был в точности ее размер. Она взглянула на него с удивлением.– Случайно угадал, – ответил он на ее безмолвный вопрос, скромно пожимая плечами.– Нет, ты просто гений! Они мне ужасно нравятся, и я не могу ждать, пока между ними появится еще одно.– Я не знал, какие ты носишь украшения, поэтому выбрал эти. Может, лучше было с бриллиантами?– Нет! У меня было кольцо, подаренное на свадьбу, с несколькими камнями, но в последние месяцы беременности пальцы стали отекать и мне пришлось от него отказаться. Больше я его не носила. Но это ведь от тебя… это…Она не могла подобрать нужных слов, поэтому сказала ему о своей любви жарким поцелуем. Он просунул язык ей сквозь зубы и стал исследовать сладкие недра ее рта. Она прижалась к нему теснее и отвечала на поцелуй, пока не ощутила ниже своих бедер нечто выпуклое и твердое.Повинуясь порыву, она поднялась и медленно направилась к двери. Закрыв дверь, она тихонько заперла ее на замок. Повернувшись к нему лицом, она сбросила туфли и занялась пуговицами на манжетах. Черный кожаный ремешок свободно повис на боковых петлях.– Знаешь, что я собираюсь сделать? – спросила она многозначительно.– Что? – хрипло спросил он.– Сыграть в „доктора“!Пока она расстегивала пуговицы на спине, он сидел как приклеенный на стуле и не отрываясь смотрел на нее. Когда с пуговицами было покончено, она стянула платье с плеч и переступила через него. Затем подошла к кровати и перекинула платье через спинку. Красная шелковая комбинация повторяла каждый изгиб ее тела. Расширенные глаза и тяжелое дыхание Чада говорили о его нетерпении.С улыбкой профессиональной искусительницы она приподняла кружевной подол комбинации и отстегнула первую резинку.– Неужели? – рассмеялся он.– Счастливого Рождества!Чулки, стянутые с длинных стройных ног, последовали за платьем. За ними отправился треугольник красных нейлоновых кружев, который выполнял роль трусиков. Последним был пояс – обольстительное сочетание черного шелка и кружев.Ли стояла перед ним в одной красной комбинации. Она была на ней как вторая кожа, лишь слегка расклешенная на бедрах и падающая легкими складками к коленям. Плотно облегая тело, она подчеркивала каждый изгиб ее женственной фигуры. Вопреки состоянию эротического транса, в которое она повергла его этой процедурой, при виде просвечивающих сквозь кружевной лифчик темных сосков он очнулся.Он встал и начал стягивать с себя одежду так же медленно и методично, как это делала она. Когда он, наконец, остался в одних уже знакомых Ли спортивных трусах, его мужская сила просто кричала о себе под натянувшимся хлопком. Затем и трусы были сняты, и он подошел к ней во всей неприкрытой наготе Адама, представленного Еве.– Я просто дрожу от любви. Ли, – проговорил он.Под его прикосновением она тоже затрепетала. Кончиками пальцев он стал ласкать ее тело сквозь гладкий шелк, поглаживая его долгими, неторопливыми движениями. Задержав руки у нее на бедрах и притянув ее теснее к себе, он наблюдал за выражением ее глаз.Нагнув голову, он поцеловал ей грудь сквозь разделявшее их кружево. Его язык проникал сквозь крохотные отверстия в материале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56