Я никому ничего не скажу – даже твоему папе.Хейли надеялась, что ей удастся сдержать это обещание, но в данный момент главным было вытащить девчушку наружу.– Вы… Вы честно никому не скажете?– Если ты так хочешь – никому.– Я стесняюсь. – Еще пара всхлипов. – И еще… мне больно.Тревога Хейли начала уступать место любопытству. Она оглянулась, желая убедиться в том, что вопреки ее приказанию в туалет не вошел отец девочки.– Что у тебя болит?Послышался шорох одежды, затем щелкнула задвижка. Дверь открылась внутрь кабинки, и перед Хейли показалась девочка лет одиннадцати в теннисных туфлях и шортах. Руками она оттягивала майку у себя на груди. Темные волосы Фейт были стянуты резинками в хвостики, серые заплаканные глаза смотрели сквозь стекла очков. «Глаза – в точности такие, как у ее отца, – подумалось Хейли, и почти сразу пришла мысль: – А почему, интересно, мне запомнился цвет глаз ее отца?»– Привет, Фейт, – проговорила она и отступила в сторону, как бы приглашая девочку выйти наружу.– Здравствуйте. – Девочка сделала шаг вперед и постаралась принять уверенную позу. Взгляд ее, впрочем, был устремлен вниз, на выложенный кафельной плиткой пол.– Ты мне не расскажешь, в чем все-таки дело? Что у тебя болит?Девочка облизнула губы, и Хейли заметила металлические скобки на ее зубах.– Меня… Меня пчела ужалила.– О господи! – взволнованно воскликнула Хейли. – А у тебя – аллергия на пчелиные укусы?Фейт пожала плечами.– Не знаю. То есть, наверное, нет. Конечно, я не умру и все такое. – Ее голос чуть заметно дрогнул. – Просто жжет очень… – тихо закончила девочка.– Где она тебя ужалила?– Да там, возле «Сайдуиндера». Хейли прикусила губу, чтобы не рассмеяться.– Это понятно. Я хотела спросить, куда она тебя укусила. В какое место?– А-а… – понимающе протянула Фейт. Она кинула быстрый взгляд на Хейли и снова отвела глаза в сторону, а затем задрала майку – решительно, словно опасаясь передумать. – Здесь.На маленькой грудке, которая только начинала формироваться, Хейли увидела небольшое покраснение. И только тут она сообразила: отец и дочь были вдвоем – без мамы, и когда девочку ужалила пчела, та просто постеснялась сказать об этом папе, чтобы не показывать, куда именно.У Хейли защемило сердце. Она вспомнила пору своего собственного взросления и то, как стыдливо и болезненно относилась она к каждому новому изменению в своем теле.Подойдя к раковине, женщина смочила водой кусочек туалетной бумаги и заговорила, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более беззаботно:– Интересно, как этой пчеле удалось туда залететь?– Я потянулась, чтобы потрогать флажок на ограде, а там растут кусты.– Жимолость.– Ага, они так здорово пахнут! Ну вот, наверное, она и залетела ко мне в рукав. – Губы девочки снова начали кривиться. – Как вы думаете, папа сильно будет меня ругать? Я, наверное, вела себя не очень…Прижимая мокрую бумагу к больному месту на груди девочки, Хейли ободряюще улыбнулась и заверила Фейт:– Наоборот, он, я думаю, будет рад, что дело всего лишь в одном пчелином укусе, тем более что тебе не очень больно. Но ты все равно не показывай ему. Мужчины не понимают, как мы, женщины, к этому относимся. Ты со мной согласна?Широко распахнув большущие глаза, Фейт изумленно смотрела на красивую тетю, которая, казалось, понимает все на свете.– Точно, он вообще ничего не понимает. Он до сих пор считает меня маленькой.– Да что ты, любому видно, что ты уже взрослая. Ведь не могла же ты в самом деле задрать майку при всем честном народе и завопить, что пчела укусила тебя в грудь!Абсурдность подобного предположения заставила девочку рассмеяться. Хейли попыталась закрепить успех:– Давай-ка опустим майку, а этот холодный компресс пускай остается на месте. Сейчас мы с тобой поедем на электрокаре в медпункт, твою «смертельную» рану помажут, и она сразу же перестанет зудеть. А после этого попьем кока-колы. Идет? – Фейт настороженно посмотрела на дверь, и Хейли, перехватив этот взгляд, добавила:– Народ, должно быть, уже разошелся. Я велела охраннику, чтобы он занялся этим. Не можем же мы целый день торчать в туалете, верно?Фейт засмеялась, опустила майку и скрестила руки на груди, чтобы не свалился компресс, а Хейли краешком мокрого полотенца вытерла ей лицо. Теперь о происшедшем свидетельствовали лишь опухшие глаза и покрасневший носик девчушки.Хейли обняла рукой ее хрупкие плечи, и они бок о бок вышли на улицу. Как и ожидала женщина, никого из зевак возле входа не осталось. Отец Фейт, словно статуя, стоял неподалеку, не сводя застывшего взгляда с двери, но ожил сразу же, как только увидел дочь, и кинулся в их направлении.– Фейт, с тобой все в порядке? – взволнованно обратился он к дочери.– Да, папа, все хорошо, – застенчиво ответила та.– Так какого… э-э-э… Что же все-таки случилось?Понимая, что сейчас не время для перекрестного допроса, Хейли вмешалась:– Я отвезу Фейт в медпункт. С ней, по-моему, все хорошо, но хотелось бы в этом убедиться. – И с этими словами она повела девочку к предусмотрительно доставленному Доусоном электрокару – такому, на которых ездят по полю для игры в гольф.– Эй, послушайте, мисс…– Мистер Доусон с удовольствием покажет вам дорогу до медпункта, – холодно прервала говорившего Хейли и, нажав на педаль, ловко объехала группу шумливых подростков. Кинув через плечо последний взгляд на мужчину, она увидела, что отец девочки стоит, уперши руки в бока. Сейчас, наверное, этот посетитель с превеликим удовольствием задушил бы ее – таким уничтожающим взглядом он проводил их.К тому времени, когда Хейли и Фейт подъехали к медпункту, что располагался на служебной территории, они уже успели стать подругами и, беззаботно болтая, вошли в маленькое кирпичное строение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58