– Помоги мне, присмотри за кукурузой, пока я буду колоть лед для коки, – попросил он Санни. – И постарайся, чтобы она не пригорела. Ужасно не люблю горелую кукурузу!
Сердито фыркнув, она подошла к плите. Тай накрыл сковородку крышкой, и теперь уже было слышно, как под ней звонко лопаются кукурузные зерна.
– Разве нельзя купить все это прямо там, в кинотеатре? – недовольно спросила она.
– Конечно, можно, – отозвался он, с грохотом ссыпая лед из поддона в специальный дорожный контейнер.
– Тогда зачем возиться? Она слегка встряхнула сковородку, чтобы кукуруза и впрямь не пригорела.
– Я люблю готовить кукурузу по-своему. Когда еще не было автоматов, моя мама именно так ее готовила.
– А где живут твои родители?
– Их уже нет на свете.
– А-а-а… А братья и сестры?
– У меня их нет. Ты любишь сливочное масло? – внезапно перевел разговор на другую тему Тай.
Она рассеянно кивнула в знак согласия.
– Похоже, кукуруза готова. Куда ее ссыпать?
Он достал большой пластмассовый контейнер с плотно закрывающейся крышкой. Поскольку лед для коки был уже готов, Тай сам занялся дальнейшим приготовлением кукурузы. Обжарив еще два пакета зерен, он бросил на сковородку кусок самого настоящего сливочного масла. Зашипев на раскаленной поверхности, оно тут же наполнило всю кухню аппетитным запахом.
– У тебя потрясающие кулинарные способности, – не могла не заметить Санни, следя за тем, как ловко он крутил на сковородке быстро таявшее масло.
– Честно говоря, воздушная кукуруза – это единственное, что я умею делать по-настоящему хорошо. – Он лукаво взглянул на нее и добавил:
– Разумеется, на кухне.
– А Фрэнни говорила, что ты редко обедаешь дома.
– Значит, вы все-таки говорили обо мне?
– Я не расспрашивала, Фрэнни сама стала рассказывать, – сухо произнесла Санни.
– Понятно. Что еще рассказала тебе Фрэнни?
– Что с женщинами ты ведешь себя как последний негодяй.
Вопреки ожиданиям Санни он не только не обиделся, но даже рассмеялся.
– Вряд ли Фрэнни могла сказать такое обо мне. На нее это не похоже.
– Правильно. Я сама сделала такой вывод.
– Значит, вы с Фрэнни обсуждали мои любовные похождения?
– Я бы не стала называть их любовными.
– Да?
– Спать с женщиной еще не значит любить ее.
– А что же ты считаешь настоящей любовью? Отказ от жениха прямо у церковного алтаря?
Это было равносильно пощечине. На несколько секунд Санни окаменела и только молча глядела на него широко распахнутыми глазами. Потом, гордо выпрямившись, она резко повернулась и вышла из кухни.
– Санни! Постой!
Она и не думала останавливаться. Одним прыжком он преградил ей дорогу.
– Извини, я был непростительно груб…
– Прочь с моей дороги!
– Извини, я действительно жалею, что сказал это… Ты совершенно права. Порой я веду себя как последний негодяй. Это во мне говорит мое прошлое…
– Значит, ты согласен, что ведешь себя как негодяй?
– Нет, я признаю, что был негодяем, – поспешно проговорил он, делая ударение на слове «был». – Грубиян, бесчувственный болван… За те несколько лет, что я живу в Латам-Грине, я сильно изменился, но бывают неожиданные срывы. – Он нежно обнял Санни за плечи. – Я не хотел тебя обидеть… так получилось… я сам не знаю, как у меня вырвалось…
– Вы не обязаны оправдываться передо мной, мистер Бьюмонт. Я вовсе не принадлежу к числу тех дам, которые без ума от вас.
Он криво ухмыльнулся.
– Вижу, Фрэнни много чего успела тебе рассказать. Ловко у нее это получается…
– Ну, у вас язык тоже неплохо подвешен, легко отпирает двери женских спален. Его взгляд сразу как-то посерьезнел.
– Санни, я ведь не монах, и мне недостаточно холодного профессионализма проститутки. Да, у меня было несколько любовных связей в этом городе, но я всегда был честен и никому не давал обещаний, которые заведомо не собирался выполнять.
Санни опустила голову. Да, то же самое говорила ей и Фрэнни. Он всегда честно предупреждал женщину о том, что не питает к ней серьезных чувств. Глядя на его мускулистую, покрытую вьющимися пушистыми волосами грудь, Санни отлично понимала, почему женщины не отвергали этих жестоких условий и с радостью обрекали себя на мучительную моральную казнь.
Ласково коснувшись пальцем ее подбородка, Тай чуть приподнял голову Санни.
– И до сих пор я не нарушал этого правила. С самого начала нашего знакомства ты знала, чего я от тебя хочу.
– Да, ты хочешь выиграть пари.
– Уложить тебя в постель.
– Это одно и то же.
– Вовсе нет, – выдохнул он. – Как бы я ни любил виски «Дикая индейка», я бы предпочел почувствовать твой вкус…
Внутри у Санни что-то сладко оборвалось.
– Я же сказала: нет, – дрогнувшим голосом проговорила она. – Неужели мой отказ не заставил тебя изменить свои намерения?
Он шагнул вперед и стоял теперь совсем вплотную к ней.
– Прикоснись ко мне, и сама узнаешь ответ на свой вопрос.
От столь откровенного предложения у Санни перехватило дыхание. Чтобы сменить тему разговора, она поспешно спросила:
– Ты любишь, когда кукуруза подсолена?
– Да, – коротко ответил он, возвращаясь вслед за ней на кухню.
Можно было позавидовать тому, как этот человек владел собой! Хотелось бы Санни так же быстро приходить в себя от сексуальных откровений…
Взяв с полки металлическую солонку заводской штамповки – довольно уродливую, с неудобной ручкой, – он ловко посолил ворох воздушной кукурузы и сбрызнул ее растопленным сливочным маслом.
Санни следила, как золотистые полупрозрачные капли растопленного масла стекали по комочкам кукурузы, думая о том, что лучше запаха свежей кукурузы и растопленного сливочного масла может быть только запах… самого Тая Бьюмонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52