Это ваша заслуга. Ведь вы, кажется, занялись всеми их делами после смерти Джима?
– Я был в Китае, когда это случилось. И вернулся домой сразу, как только смог. Джим Рассел много лет был моим лучшим другом. Поэтому помогать его вдове было не тяжкой обязанностью, а честью для меня.
«Помогать, чтобы потом жениться на ней?» – так и хотелось съязвить Слоун. Но она промолчала на сей раз. Она уже и так совершила ошибку, обсуждая все это с Алисией…
– Это замужество так много значит для меня, – говорила тогда Алисия. – С тех пор, как Джим… Да что я объясняю, Слоун, уж кто-кто, а ты знаешь, как мне было одиноко и как нелегко одной воспитывать мальчишек. Картер – замечательный, он так терпелив со мной и сыновьями. Но, похоже, он немного устал за последнее время. Вот я и решила, что нам нужно ненадолго расстаться, прежде чем сделать последний, решающий шаг.
– Алисия, – задумчиво спросила ее Слоун, – а ты хоть любишь Картера?
Наступила долгая пауза, а потом Алисия отрывисто заговорила:
– Конечно, люблю. Мне всегда нравился Картер. Они с Джимом были лучшими друзьями. Он хочет заботиться обо мне и о мальчиках. Картер любит меня, а я обожаю его.
– Ясно-ясно, – нетерпеливо перебила ее Слоун, прекрасно понимавшая, что ее подруга не совсем откровенна. – Ты мне уже тысячу раз говорила, что Картер и Джим выросли вместе, вместе ходили в школу и были почти как братья. Но достаточно ли этого, чтобы выходить за него замуж? Алисия, Картер – это не Джим!
– Это жестоко, Слоун, жестоко! – воскликнула Алисия. – Разумеется, я никогда не смогу полюбить кого-нибудь так, как любила Джима. Но Картера я тоже люблю. Правда, по-другому. Из-за этого Джейсона ты теперь всегда будешь скептически смотреть на отношения между мужчинами и женщинами. Поэтому ты и заперлась в этом старом доме и вот уже два года – с тех пор, как этот сопляк обманул тебя, – ни на одного мужика не посмотрела!
Поскольку ее подруга была абсолютно права, Слоун извинилась и бросила этот разговор. Похоже, Картер и Алисия пришли к полному согласию. Никогда не надо обсуждать с кем-то свои сердечные дела…
Отгоняя от себя эти воспоминания, девушка воскликнула:
– Что же это я держу вас в прихожей! Вы наверняка хотите пройти в свою комнату.
– Да нет, мне не на что жаловаться, сразу видно, что вы человек гостеприимный. И это моя вина в том, что я не дал вам спать. А что, все уже легли?
– Три из шести спален заняты, – ответила Слоун. – Да, все направились в свои комнаты сразу после ужина. – Казалось, этими словами она подчеркнула, что они были наедине в полумраке коридора, что на ней был лишь халат да ночная рубашка и что она была босиком. Слоун нервно облизнула губы кончиком розового языка. – Алисия сказала, что вам нужна большая комната с ванной. – Девушка указала слегка дрожащей рукой на лестницу. – Последняя дверь в конце коридора.
Но похоже, Картер пока не собирался идти наверх. Во всяком случае, с места он не сдвинулся.
– А вы не побоялись открывать дверь мужчине в столь поздний час?
– Алисия описала вас. И я узнала вас по фотографии на обложке вашей книги.
Мэдисон удивленно приподнял брови. Девушка обратила внимание на их асимметричность: одна бровь была изогнута ровной дугой, зато вторая была совершенно прямой и лишь с внешней стороны немного загибалась вниз.
– О Господи, неужели?! – воскликнул он. – Мой агент настоял на том, чтобы я надел дорогой костюм. Кажется, меня даже причесали, перед тем как сфотографировать.
Зато сейчас нельзя было сказать, что он недавно пользовался расческой. Сан-францисский туман покрыл его шевелюру вуалью из сверкающих мелких капель, которые то и дело стекали по рыжеватым волосам ему на лоб, на уши и на воротник. Впрочем, всклокоченные волосы Картеру шли. А его потертая зеленая армейская куртка явно никогда не висела в дорогом магазине. У нее был такой вид, словно она пережила множество войн начиная с кампании 1812 года. Впрочем, линялые джинсы и разношенные адидасовские кроссовки тоже не были приобретены в шикарном магазине.
Действительно, та глянцевая черно-белая фотография, которую Слоун увидела на обложке «Парижского бегства», была просто пародией на его живое и улыбчивое лицо. Вчера Слоун перерыла все у себя на полке в поисках книги Мэдисона, чтобы взглянуть на фото жениха Алисии. А взглянув на снимок, она поставила книгу назад на полку и думать забыла о Картере Мэдисоне.
Вот теперь-то было ясно, как мало эта невыразительная фотография на обложке свидетельствовала о лице Картера. У него была слегка помятая физиономия, но для своих тридцати четырех – Алисия сказала Слоун, сколько Мэдисону лет, – он выглядел прекрасно. От носа к уголкам рта пролегли едва заметные морщины, да когда он улыбался, вокруг глаз лучились мелкие складочки. Неестественно широкая улыбка на фотографии мало походила на его ленивую, чувственную улыбку, приоткрывающую ряд сверкающих белых зубов. На снимке нос придавал его лицу высокомерно-снисходительное выражение, а на самом деле это был просто длинный, прямой, одним словом, самый обычный нос.
Дорогой костюм начисто скрыл его мускулистое тело. Длинное и упругое, оно в то же время было сильным и пластичным. Казалось, Мэдисон точно рассчитывал все движения и никогда не делал ни одного лишнего.
– Так куда идти? – спросил Картер. Слоун от неожиданности вздрогнула:
– Ох, извините, я задумалась! Ваша комната давно готова. Я уверена, вы устали с дороги. Подождите секундочку, я только возьму ключ. – Довольная, что нашла наконец причину больше не пялиться на Мэдисона, девушка направилась к своей конторке под лестницей, но он остановил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8