Заглянула в комнату Коттона, но его там не оказалось. Она нашла его снаружи. Он сидел в садовом кресле и кормил орешками пекан белок, которые ели прямо из его рук. Когда появилась Шейла, белочки вмиг разбежались и скрылись на ближайших деревьях.
– Всех распугала, – сказал Коттон, нахмурившись.
– И тебе доброе утро, – ответила Шейла. Она наклонилась, чмокнула его в щеку и села в кресло рядом с ним. – Как ты себя чувствуешь сегодня? Я, например, – отлично! – Она вытянула ноги, положила ладони на затылок и потянулась.
– Еще бы. Полдня проспала.
– Решила, что после вчерашнего я заслужила такой отдых.
– Пожалуй, верно. Черт-те что было, да?
– А ты откуда знаешь? – Он уже спал, когда она вернулась ночью.
Шейла проследила за его взглядом, брошенным на газету, лежавшую на столике между ними. Даже читая вверх ногами, она увидела, что первая полоса газеты почти целиком посвящена происшествию на лесозаготовках Крэндола. На снимке был изображен Кэш, сидевший верхом на толстом бревне и наблюдавший за расчисткой шоссе.
Одна из белочек решила, что Шейла не представляет собой опасности, и подкралась обратно к орешкам. Коттон перегнулся из кресла и подбросил ей половинку пекана.
– А миссис Дан знает о том, что ты так расходуешь орешки, предназначенные для торта?
– Не уклоняйся от темы, – строго сказал Коттон.
– Я не знаю, какая тема тебя интересует.
– Почему ты мне не сказала о происшествии?
– Просто я еще тебя не видела.
– Почему ты не посоветовалась со мной, когда Будро поднял тут шум вчера утром?
– Прости. Он тебя побеспокоил?
– Он всегда меня беспокоит. Шейла проигнорировала его реплику и сдержанно ответила на первоначальный вопрос:
– Я не сказала тебе об этом и не спросила твоего совета, потому что, честно говоря, не подумала об этом.
– Ну что ж, барышня! – воскликнул он. – Придется тебе напомнить, что я все еще возглавляю эту проклятую компанию.
– Но ты пока что временно в подвешенном состоянии.
– Ага! И ты тут же поспешила передать все дело этому акадскому мерзавцу!
– Папа, подожди. Верно, что приходится зависеть от Кэша, но решения все-таки принимаю я. По серьезным проблемам я всегда советовалась с тобой. Вчера была иная ситуация – исключение. Пришлось действовать мгновенно. Не было времени взвешивать варианты. Выбора не было вообще.
– Могла бы позвонить. Я бы подъехал на место.
– Возможно. Но после твоей операции я пыталась избавить тебя от повседневных деловых проблем.
– Больше мне таких услуг не оказывай. Не желаю быть отстраненным. Когда в ящик положат, тогда надолго буду изолирован. Только не надо раньше времени меня хоронить.
Шейла с большим трудом заставила себя промолчать и воздержаться от комментариев. Словно катехизис, мысленно перечислила все доводы, опровергающие его несправедливые выпады. Нельзя было выводить его из себя или огорчать. Любой взрыв эмоций был опасен, если не смертелен. Когда задевали его чувство гордости, он впадал в депрессию, начинал сам себе противоречить.
Стараясь говорить спокойно, она сказала:
– Ну, раз ты чувствуешь себя более окрепшим, я буду с тобой консультироваться по деловым вопросам. Я этого не делала, только чтобы поберечь твое здоровье.
– Ерунда все это. – Он ткнул в ее сторону указательным пальцем. – Ты со мной не советовалась потому, что предпочла иметь дело с Кэшем. – На виске у него запульсировала жилка. Оба этого не замечали. – Что, и в койке с ним обсуждаете дела лесопилки?
Шейла виновато съежилась, на мгновение задержала дыхание. Потом естественная защитная реакция взяла верх. Она подняла голову и смело встретила взгляд отца.
– Я взрослая женщина и обсуждать с тобой свою личную жизнь не собираюсь.
Он стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
– Мы не о твоей личной жизни толкуем. Ты стала вроде своей сестрицы. Та нам голову морочила насчет Хоуэла. Ты целых шесть лет сожительствовала с «голубым». С какой стати мне теперь беспокоиться, с кем ты там трахаешься? Мне на это плевать!
– Ну тогда чего ты на меня кричишь? Он приблизил к ней лицо:
– А потому, что теперь ты делишь койку с Кэшем Будро.
– Ну и какая разница?
– Большая. Он слишком близок к моему бизнесу, к моему дому. Твой роман с ним влияет на все, ради чего я надрывался всю жизнь.
– Каким образом?
– А таким. Этот акадский ублюдок… Шейла вскочила с кресла и, наклонившись над ним, закричала:
– Не смей его так называть! Он не виноват, что незаконнорожденный Коттон откинулся в кресле и поднял на нее взгляд.
– Боже милостивый! – воскликнул он с удивлением. – Да ты влюбилась в него!
Лицо ее стало бесстрастным. Она еще несколько мгновений смотрела на отца, потом повернулась к нему спиной, опершись обеими руками о спинку своего кресла.
Коттон еще не закончил выяснения отношений с ней. Он выпрямился и подвинулся к краю кресла.
– И ты осмеливаешься выгораживать этого человека передо мной. Передо мной! – Он стукнул себя кулаком в грудь. Удар отразился болью в еще не долеченном сердце, но он был слишком разгневан, чтобы замечать это. – Надо ж, как тебя угораздило. Влюбиться в такого бабника, как Кэш Будро!
Она снова резко обернулась к нему:
– А почему бы и нет? Ты-то его мать тоже любил. Оба с такой яростью смотрели друг другу в глаза, что долго это не могло продолжаться. Одновременно опустили взгляд.
– Значит, ты в курсе, – сказал Коттон после долгой паузы.
– Да.
– И давно?
– Недавно.
– Он сказал?
– Нет. Трисия. Он вздохнул.
– А какого черта, собственно? Я даже удивляюсь, что ты об этом не знала. Весь приход знал. – Коттон расколол еще один пекан, взял кусочек мякоти и подсунул любопытной белочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109