Он схватил Стейси за плечи, прижал к стене прямо в прихожей и жадно впился в ее удивленно раскрытый рот.В то же время руки его отчаянно сражались с пуговицами на ее блузке. А когда ему надоело с ними возиться, он с силой дернул за полочку блузки, и пуговицы запрыгали по мраморному полу, подобно шарикам витаминов.– Джуниор, – с трудом переведя дух, сказала она, – что…– Я хочу тебя, Стейси, – бормотал он, зарываясь лицом в ее грудь. – Пожалуйста, не ругайся. Меня все кругом ругают. Просто помолчи и дай мне тебя трахнуть.Он задрал ее юбку и комбинацию, стянул колготки, потом расстегнул свои брюки. Она вскрикнула, когда он грубо вошел в нее.Он делал ей больно. Понимал это и ненавидел себя, ведь она такого совсем не заслуживала; но втайне он был доволен, что кто-то еще, помимо него, страдает. Почему во всем этом мерзком мире должен страдать только он один?Ему достается от всех подряд. Пусть теперь кому-то достанется и от него. Стейси была легкой добычей… здесь, он знал, ему все простят.Ее испуг и унижение помогли ему почувствовать себя сильным. Разрядка наступила не благодаря сексу, а благодаря ее полному порабощению.Кончив, он без сил привалился к Стейси, так что она оказалась зажатой между ним и обоями в цветочек.Дыхание у него постепенно выровнялось, он приходил в себя. Отодвинувшись, погладил ее по щеке.– Стейси?Она медленно открыла глаза. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и нежно поцеловал ее. Заметив, что она нарядно одета, спросил:– Я тебя задержал? Ты куда-то шла?– В церковь на собрание.Улыбка его стала еще шире, а ямочка на щеке глубже. Он игриво потрепал ее голую грудь.– В таком виде ты вряд ли пойдешь в церковь. – Как он и ожидал, она отозвалась на его все более смелые ласки.– Джуниор, – прошептала она, когда он, стянув с ее плеч блузку и сдернув лифчик, впился ртом в ее набухший сосок. Она шептала его имя, перемежая его с чувственными восклицаниями.Он скользнул губами вниз по ее телу, отбрасывая мешающую одежду.– Джуниор, – пугливо воскликнула она, когда он опустился перед ней на колени.Он обольстительно улыбался, а его большие пальцы раздвигали плоть ее лона.– Джуниор, не надо. Нет. Я не могу. Нельзя…– Можно, милая, можно. Тебе ведь самой до смерти этого хочется.Он слегка коснулся ее языком, с удовольствием ощущая вкус собственного семени, мускусный запах возбужденной женщины, наслаждаясь ее смущением.– Тебе все еще хочется в церковь? – прошептал он, лаская ее губами. – А, Стейси?Когда пустой дом огласился ее криками, он лег спиной на мраморный пол и посадил ее на себя верхом. Он снова излился в нее. Потом, когда она, свернувшись калачиком, словно тряпичная кукла, лежала рядом с ним, ему было так хорошо, как давно уже не бывало.Он попытался сесть, но Стейси приникла к нему.– Не уходи.– Смотри-ка, Стейси, – сказал он, поддразнивая ее, – во что я превратил твой наряд. Ты должна срочно привести себя в порядок, а то судья догадается, чем ты тут занималась, пока он был на работе.Он встал, оправил одежду, пригладил волосы.– К тому же мне самому нужно на работу. А то, если хоть на минуту задержусь, затащу тебя в постель и проваляюсь весь день. И денек не пройдет тогда впустую.– Ты еще придешь? – грустно спросила она, провожая его до двери и стараясь на ходу прикрыть свою наготу.– Конечно.– Когда?Чтобы скрыть насупившееся лицо, он отвернулся и стал отпирать дверь.– Не знаю. Ты же ведь не думаешь, что я надолго исчезну – после той ночи и после сегодняшнего.– Ах, Джуниор, я так люблю тебя. Он взял в ладони ее лицо и поцеловал.– Я тоже.Стейси закрыла за ним дверь. Она машинально поднялась наверх и приняла теплую пенистую ванну. Все тело у нее болело. Завтра оно, наверное, покроется синяками. Но ей был дорог каждый синяк, оставленный им.Джуниор любит ее. Он так и сказал. Может быть, он вырос наконец. Может, опомнился и понял, что ему на самом деле нужно. Может быть, он наконец выбросил Седину из своего сердца.Но тут Стейси вспомнила Алекс и какими телячьими глазами смотрел на нее Джуниор в Охотничьем клубе. Она вспомнила, как прижимался он к Алекс, когда они, весело смеясь, кружились в танце. От ревности Стейси затопило горечью. Как и ее мать, Алекс встала на ее пути к полному счастью с любимым человеком. Глава 32 Приехав в суд, Рид и Алекс сразу прошли в следственную комнату, за ними следом судебный репортер. Там за квадратным деревянным столом уже сидел Фергус Пламмет. Крепко сжав ладони, он склонил в молитве голову над Библией.Миссис Пламмет тоже была там. И тоже сидела со склоненной головой, но когда они вошли, она тут же вскочила и посмотрела на них, словно испуганная лань. Как обычно, на ее лице не было и следа косметики, волосы гладко зачесаны назад и собраны в строгий узел на затылке. На ней было какое-то бесформенное платье.– Здравствуйте, миссис Пламмет, – вежливо сказал Рид.– Здравствуйте, шериф.Если бы Алекс не видела, как шевельнулись ее губы, она и не расслышала бы, что женщина что-то сказала. Казалось, она до смерти напугана. Пальцы ее рук были крепко сцеплены на коленях. Она сжимала их с такой силой, что они побелели до синевы.– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил Рид тем же доброжелательным тоном.Она кивнула и бросила испуганный взгляд на мужа, который продолжал исступленно молиться.– Вы имеете право пригласить адвоката, чтобы он присутствовал, когда мы с мисс Гейтер будем задавать вам вопросы.Прежде чем миссис Пламмет успела что-то ответить, Фергус завершил свою молитву громким и протяжным «А-а-минь!» и поднял голову. Он устремил на Рида немигающий взгляд фанатика.– У нас уже есть самый лучший в мире адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132