Сидевший напротив воротила отставил в сторону свое нетронутое пиво.– Почему вы думаете, что сможете оказать на нее какое-то влияние?– Ну, во-первых, есть банковский кредит, который я могу использовать как рычаг воздействия. Потом, у нее уже были неприятности со стадом. – Хихикнув, он добавил: – Они ведь могут повториться.– Этот ваш мексиканец надежен? – спросил Эмори его сосед по столику.– Если вы ему заплатите, Джесси Гарсия будет трахать собственную мать при двенадцати свидетелях.– Вы уверены, что ответственность за отравление скота не будет возложена на вас?Ни в коем случае. Собственно, сейчас, пока мы разговариваем, кое-кого уже раскручивают в связи с этим преступлением.Эмори не видел смысла рассказывать им о беспокоившем его работнике. Судя по первому впечатлению, это наглый сукин сын, который сует нос в чужие дела. Эмори не хотел рисковать тем, что ковбой может настроить Анну Корбетт против него, Эмори, и его советов. Надо было обязательно избавиться от этого работника.И потом еще Гарсия. Несмотря на то что Эмори сейчас сказал о мексиканце, Гарсия заставлял его нервничать. А если кто-то предложит жулику больше пятидесяти долларов за то, чтобы он сказал, кто нанял его отравить соль для коров на пастбище Корбетта? Обычно он не выдает своих клиентов, но кто знает, что может случиться? Возможно, у него плохой год и ему нужны деньги.Что же предпринял Эмори? Он разом решил две проблемы. Как представитель банка, обеспокоенный тем, что выданный им кредит может быть не возвращен, он позвонил в управление шерифа и поделился своей тревогой относительно бессмысленного убийства ценного скота, по времени совпавшего с приемом на работу нового батрака. Его заверили, что разберутся.Вот так легко Эмори снял с себя подозрения в отравлении скота, переложив их на другого. Пусть теперь управление шерифа занимается ковбоем. Это может продлиться довольно долго, а Эмори пока будет без помех работать с Анной.Нет, все получилось просто великолепно.– Поверьте, – сказал он, – этот Гарсия настоящий гений. Я даже подумываю о том, чтобы использовать его снова. Анна Корбетт до безумия любит своего сына, и это открывает перед нами широкие возможности. За хорошую цену Гарсия может творчески подойти к делу.Трое из «Ист-парк» обменялись тревожными взглядами. Заметив это, Эмори быстро добавил:– Конечно, я не хотел бы прибегать к такого рода давлению. Оно будет применено только в крайнем случае и только после обсуждения с вами.Надеюсь, вы понимаете, мистер Ломаке, – проговорил один из вице-президентов, – что, если ваше имя когда-либо будет упоминаться в связи с каким-либо преступлением, «Ист-парк» придется заявить о своей полной непричастности к делу. Мы никогда не санкционируем преступную деятельность.Черт побери! Даже сегодня перед завтраком Коннот наверняка занимался преступной деятельностью. Эмори об этом знал, и Коннот знал, что он знает.Тем не менее Эмори согласился:– Конечно. Я просто сказал, не подумав. Скорее всего, это не понадобится. На что я больше всего полагаюсь и что может оказаться самым эффективным – это наши личные отношения.Как он и надеялся, гости заинтересовались. Коннот прямо-таки насторожил уши.– Ваши личные отношения с кем?– С миссис Корбетт.– О них я не знал.Эмори снял руку с края кабинки и неловко пожал плечами.– Я не хотел об этом говорить – боялся, что вы неправильно истолкуете мою заинтересованность в нашем проекте. Я горжусь тем, что не смешиваю дела со своей личной жизнью. Однако с какой стороны ни посмотреть, я считаю, что если миссис Корбетт – Анна – отклонит ваше предложение, то она сделает ошибку, о которой будет жалеть всю жизнь. И я буду ей это внушать. Если она не станет меня слушать как консультанта по финансовым вопросам, – он подмигнул, – я прибегну к другим методам убеждения.И снова приезжие обменялись озабоченными взглядами.– Мистер Ломаке, в вопросах приобретения подобного рода участков действуют весьма строгие законы. Более того, федеральное правительство тщательно следит за их соблюдением.– Да, я хорошо об этом знаю, – с серьезным видом заверил Эмори.– Чрезвычайно важно, чтобы наши с вами дела не входили в противоречие с вашими обязанностями в том банковском учреждении, где вы работаете, – сказал воротила, сидевший рядом с Эмори.Да за кого эти задницы его принимают? Эмори Ломаке знает правила игры; он играет в нее уже многие годы. Хотя и возмущенный явной недооценкой его умственных способностей, он тем не менее сохранил на лице подобострастное выражение.– Конечно. Это было ясно с самого начала.– Еще важнее не допустить никаких неэтичных или, избави бог, аморальных…– Все, все! – вскинув вверх руки, прервал его Эмори. – Вам не о чем беспокоиться. – Понизив голос, он наклонился над красной пластмассовой тарелкой, в которой недавно лежала его порция ребрышек: – Мне вовсе не потребовалось совращать эту женщину. Анна… Как бы это выразиться поделикатнее? Раз она лишена возможности нормально говорить, она нашла другой способ общения. Это понятно?– Вы хотите сказать, что вступили с ней в связь? Эмори был уже по горло сыт подобными высокопарными выражениями.– Нет, я хочу сказать, что уже пару лет ее трахаю. Практически с того самого дня, когда стал вести их счета. Правда, люди говорили, что ее имеет старик, и, насколько я знаю, они были правы. Но она призывно смотрела на меня, и я подумал: черт возьми, а почему бы и нет? Я холост. Она красотка. И… – Он еще сильнее нагнулся вперед. – Знаете, что лучше всего? Она не может говорить. Так что я спрашиваю вас – разве это не идеальная любовница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118