но он почувствовал, с каким значением она задала этот вопрос.— Обычно я перекусываю по пути на работу.— Всегда? Я думала, может, есть… — Она многозначительно подняла брови.— Нет. Даже в качестве… — Он выдержал такую же многозначительную паузу. — Никто не остается завтракать.Она коротко вздохнула и продолжила намазывать тост. Через несколько минут, когда она отставила в сторону пустую тарелку, он заметил:— Ты тоже проголодалась.— Очень.— Мне кажется, ты похудела на несколько фунтов.— Это из-за одежды. Я купила на несколько размеров больше.Чтобы ее фигура не привлекала внимания, пока она станет прятаться, решил он.Она взяла кружку с кофе и принялась разглядывать нарисованные на ней жизнерадостные маргаритки.— Расскажи про бабушку, которая здесь жила.— На самом деле она жила в Саванне. Пока дедушка был жив, они проводили здесь выходные. После его смерти бабушка переехала сюда насовсем. Решила, что дом в городе слишком большой для нее одной. Три этажа, полно комнат, и…— Дом, в котором ты сейчас живешь. Он кивнул.— Она завещала его мне. Я тогда не понимал, насколько щедро это было с ее стороны.— Сейчас старые дома в центре города — настоящее сокровище.— Купить его я бы ни за что не смог. Только не на полицейское жалованье. Я каждый день благодарю бабушку за ее доброту.— Наверное, она тебя очень любила.— Да, — сказал он, медленно кивнув. — Очень. Я не могу сваливать свои недостатки на несчастное детство.— У тебя хорошие родители?— Самые лучшие.И он рассказал ей, что его отец — священник, что он вырос в доме при церкви и в детстве не пропустил ни одной воскресной службы. Только если болел. Она удивилась, как удивлялись все.— Ну давай, спроси теперь, — сказал он.— Что спросить?— Почему я оказался там, где я есть? Почему не добился ничего лучшего? Почему религиозное воспитание никак на меня не повлияло?— Повлияло.Она сказала это тихо, но твердо, так что сердце подпрыгнуло у него в груди.— Дункан, ты честный человек. Даже когда ты ведешь себя грубо, видна твоя изначально добрая натура. Ты глубоко чувствуешь. Ты пытаешься делать то, что нужно.— Только не в последнее время. — Он выразительно посмотрел на нее.— Прости, — мягко сказала она.— Не надо. Я сам отвечаю за свой выбор.Она снова посмотрела на кружку с маргаритками.— Ты всегда хотел стать полицейским?— Нет. Только когда перешел в старший класс. — Видя ее удивленный взгляд, он пояснил: — Девочка, с которой мы вместе росли и дружили, была жестоко изнасилована и убита.— Ужасно, — прошептала она.— Да. Еще ужаснее то, что все догадывались, что это сделал ее отчим. Но у него был свой дилерский центр по продаже автомобилей и две радиостанции. Он был президентом клуба «Ротари» Клуб «Ротари» — местное (городское или районное) отделение организации «Ротари Интернэшнл», элитарной общественной организации, объединяющей влиятельных представителей деловых кругов.

. Все боялись его тронуть, даже полиция. Расследование вели небрежно и в конце концов обвинили во всем парня с задержкой в развитии. Его отправили в лечебницу и навсегда оставили там. Уверен, он так и не смог понять, почему.— С тех пор ты борешься с несправедливостью. Значит, ты стал полицейским, чтобы добро побеждало зло.— Нет, — пошутил он. — Просто люблю командовать и играть с оружием.Он думал, она улыбнется, но Элиза осталась серьезной.— Дункан, если бы ты не был собой, я бы не рискнула просить тебя о помощи.Он помолчал, потом ответил:— Я думал, это из-за того, что я сказал тебе после торжественного ужина.Она осторожно поставила чашку с маргаритками на стол и заглянула в нее.— И поэтому тоже. Я пользовалась тем, что… что, как мне казалось, могло сработать. Я поступала так, как меня вынуждали обстоятельства. — Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — И не один раз.Теперь они вплотную приблизились к главному разговору. И снова он постарался отложить его. Встал и начал убирать со стола. Она мыла посуду, он ее вытирал. Они стояли совсем рядом, но не произнесли ни слова.Когда посуда закончилась, она спросила:— Мы можем выйти на улицу? Я хочу посмотреть на воду. Дождь прекратился рано утром. Выглянуло солнце, и сразу все ярко заблестело, словно дочиста отмытое. Воздух был свежим. Краски казались ярче. Небо щеголяло темно-голубым цветом, много дней скрытым от глаз.Он отвел ее на специальный причал, с которого часто рыбачили он, его отец и дедушка. Она улыбнулась, когда он про это рассказывал:— Везунчик.— Только не в рыбалке, — рассмеялся он. — Мужчины в моей семье бездарные рыболовы. Нам просто нравилось сидеть вместе.— Вот поэтому ты и везунчик.Они сели на край грубого деревянного причала, свесили ноги и стали наблюдать за лодками, снующими по гавани Бофорта. Выждав паузу, он спросил:— У тебя все было не так удачно?— Ты про семью? Нет. Я из классической неблагополучной семьи. Отец бросил нас еще до моего рождения. О нем я ничего не знаю. Мать вышла замуж, родила еще одного ребенка, мальчика, а потом сбежал и этот муж. Точнее, она его выставила. Хотя врачи никогда ее не обследовали, мне кажется, она страдала от маниакально-депрессивного психоза. Со мной и моим сводным братом она была какой-то… придирчивой. Могла ни с того ни с сего впасть в ярость. Не хочу пересказывать неаппетитные подробности. Помолчав, она продолжила:— Мы с братом выжили, потому что держались друг за друга. Нас объединил страх перед матерью. Я любила его. А он меня. У нас никого не было, кроме друг друга. Закончив школу, я бралась за любую работу, лишь бы брат смог доучиться, а потом мы бы переехали в свой дом. Но брат, которого некому было воспитывать, связался с дурной компанией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118