Но все уже закончилось. Жертва была только одна. Эпилог Ноябрьский день выдался солнечным, но прохладным. Ветер морщил гладь канала между Бофортом и Леди-Айлендом. В такой день хорошо прогуляться. Но Дункан с Элизой решили наслаждаться свежим воздухом, не вылезая из кровати, — через открытое окно в спальне.Они вернулись сюда накануне поздно вечером. Впервые после того, как уехали по отдельности: Дункан с Диди, а Элиза сама по себе на его машине. Бросить вызов Савичу.С тех пор прошло четыре месяца, полных разнообразных событий. Они специально не разговаривали о том, когда снова приедут на Леди-Айленд; было ясно, что приедут они сюда, когда в приключившейся с ними истории будет окончательно поставлена точка. Когда их возвращение станет началом новой жизни.Вчера днем, в 16.38 — Дункан специально взглянул на часы, — Роберта Савича признали виновным в убийстве Мейера Наполи.Три дня подряд Адамс требовал, чтобы Элизу отстранили от дачи свидетельских показаний.Следующие четыре дня он пытался их опровергнуть.Но присяжных не обманули ни грозные речи, ни адвокатские уловки. Они поверили Элизе. Когда они удалились для принятия решения, никто не сомневался, что Савича признают виновным.Дункан помогал людям окружного прокурора подготовить дело, но в качестве частного советчика. Официально он был отстранен от расследования до следующего понедельника. Поскольку Элиза тоже была связана с этим делом, они регулярно встречались, но не так часто, как хотелось Дункану.Она наотрез отказалась переезжать к нему.— У тебя и так полно проблем в отделе, — сказала она.— Я уже признался в том, что спал с тобой, пока вел расследование. И несу за это наказание. И твой переезд никак не повлияет.— Тебя отстранили из-за меня. И кем я буду, если соглашусь переехать к тебе, пока наказание не закончилось?— Мне все равно.— А мне нет, — тихо сказала она.Это моментально разрешило их спор. Он понял, что она думает не только о его временном отстранении, но и о своем вдовстве.После неожиданного самоубийства Като в зале суда пресса долго не могла успокоиться. В любой газете, на любом канале снова и снова обсуждали невероятное происшествие.Сразу несколько свидетелей заметили, что Като выхватил пистолет из кобуры у одного из полицейских, которые выводили его из зала суда. Правда, у каждого была своя версия того, как он сунул в рот дуло и спустил курок, прежде чем изумленные полицейские и испуганная публика успели его остановить.Несколько недель эту историю повторяли немного по-разному, но всегда с одним и тем же кровавым концом.Поскольку самоубийство было тесно связано с преступной деятельностью Лэрда, заодно обсуждали и ее. Жадные до новостей обыватели проглатывали сюжеты в мгновение ока, пресса из кожи вон лезла, чтобы удовлетворить их ненасытный интерес.Общество было возмущено двуличностью судьи и тем, как нагло он пользовался данной ему властью и служебным положением. Вдова, которая помогла вывести его на чистую воду, вызывала сочувствие и восхищение.Элиза избегала публичности. Она не хотела становиться знаменитостью. Ее победа была маленькой и очень простой. Но для нее самой она имела огромное значение — теперь Элиза смогла забрать тело своего брата и достойно похоронить. Чет Роллинз не был святым. Но такой ужасной смерти он тоже не заслужил. Возможно, теперь он обрел покой. Что касается Элизы, ее душа наконец была спокойна.Сейчас Элиза и Дункан лежали, обнявшись, их руки и ноги утомленно переплелись. Они занимались любовью всю ночь и все утро. Он потерся щекой о ее живот.— Тебе надо побриться, — сонно сказала она.— Потом. Сейчас я не могу ни идти, ни хотя бы пошевелиться.Она взъерошила ему волосы и прошептала:— А я и не хочу, чтобы ты уходил.Он принялся целовать ее; начал с живота, а под конец добрался и до губ, закончив путешествие долгим возбуждающим поцелуем. Когда они наконец оторвались друг от друга, она, не открывая глаз, пробормотала:— Я всего лишь сказала, что ты можешь никуда не ходить.— Тебе нравится эта колючая щетина?— В особенности эта колючая щетина.— Значит, ты должна выйти за меня замуж. Она открыла глаза:— Я не могу.— Можешь не отвечать сразу, — сказал Дункан, глядя в сторону. — У тебя есть время подумать.— Дункан, я не могу выйти за тебя замуж.Он вытянулся рядом с ней, подпер кулаком щеку.— Почему?— Потому что я тебя люблю.— Хм. Видишь ли, обычно бывает наоборот. Если кого-то любишь, хочешь выйти за него замуж.— Я тебя очень люблю. — Ее слова прозвучали как священная клятва.Торжественность передалась и ему.— Тогда я не понимаю, в чем проблема.— Во-первых, дети.Он погладил пальцем ее изящные скулы.— Перевязка маточных труб — обратимая операция.— Не всегда успешно.— А если неуспешно, мы усыновим детей. Или обойдемся без них.— Ты так не захочешь.— Больше всего я не хочу жить без тебя. — Он взял ее лицо в ладони. — Ты — самое главное, без чего не может состояться моя жизнь.— Мне нечего принести в такие важные отношения, как брак.Она ничего не взяла из дома Като, даже личные вещи оставила там. Когда ей позвонил адвокат Като и выразил соболезнования по поводу того, что Элиза не упомянута в завещании, она рассвирепела.— Мне противно от одной мысли прикоснуться к его собственности! — выпалила она в трубку.Дункан не имел к этому решению никакого отношения, но он был рад, что она решила именно так. Ему не хотелось, чтобы она хранила вещи, оставшиеся после Като Лэрда.— Пока я жила на сбережения, которые сделала еще до замужества, — сказала она ему. — Но скоро они закончатся, и мне придется искать работу.— А чем бы ты занялась, если бы проснулась и решила делать то, что хочется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118