Она сидела на кровати и терла глаза ладонями.
– Скоро шесть.
– Я спала так долго?
– Наверное, еще продолжают действовать снадобья Дредда.
Она вышла в туалет. Вернувшись, налила себе стакан воды и медленно выпила. Потом сказала:
– Вы слишком сильно растопили жир. Конечно, он не шеф-повар, но он раньше уже жарил рыбу, и получалось вполне съедобно.
– Кто научил вас готовить? – спросил он.
– Я самоучка. Правда, мне не часто приходилось это делать, но я помню основные правила. И если вы немедленно не прикрутите газ, масло сгорит прежде, чем поджарится рыба. Давайте лучше я сама.
– Ага, а потом возьмете и плеснете мне раскаленным маслом в физиономию и сбежите.
– Вообще-то, мистер Бейзил, я хочу есть. Мне надо подкрепиться перед побегом. Кроме того, я сомневаюсь, что смогу поднять эту тяжеленную сковороду, хотя бы даже обеими руками.
На сковороде, почти до середины наполненной кипящим маслом, жарились, вернее, подгорали куски рыбы. Берк критически поглядел на них и подумал, что у Реми вряд ли хватит сил воспользоваться сковородой в качестве оружия. Поэтому он отошел и позволил ей занять место у плиты.
– Вы ловили рыбу?
– Да, днем.
– Если не возражаете, я начну сначала. Снимите, пожалуйста, сковородку с плиты.
Он исполнил ее просьбу, она тем временем прикрутила газ и вынула из кипящего масла шумовкой обугленные куски рыбы. Положив их остывать, она потрогала пальчиками муку, смешанную с сухарями.
– Солили? – М-м, нет.
– Приправы какие-нибудь добавляли? Он помотал головой.
Над плитой на узкой деревянной полке стояли баночки со специями. Реми взяла кайенский перец. Берк поспешно отступил, и она рассмеялась.
– Полицейский сражен кайенским перцем, – Продекламировала она и поперчила муку. – Так и вижу заголовки во всех газетах.
– Я уже не полицейский.
– Верно, вы теперь перешли на противоположную сторону и стали преступником.
– Я совершил только одно преступление. Пока.
– По-моему, похищение человека – слишком круто для дебюта.
– Вы что, издеваетесь, миссис Дюваль? Вам это кажется забавным? – Удивленная его тоном, она обернулась. – Вам представляется смешным, что Уэйн Бардо уже успел убить двоих человек, после того, как ваш муж добился его оправдания? То есть про двоих нам известно наверняка. Обхохочешься, правда? Что же вы не улыбаетесь? Кевин Стюарт погиб, и двое его сынишек теперь никогда не узнают, каким отличным парнем был их отец. В следующий раз, когда захочется посмеяться, вспомните о них.
– У Пинки такая работа: добиваться оправдания клиентов. Как и у любого другого адвоката.
– Я смотрю, он вас хорошо воспитал. Но, видимо, имел дело с хорошо подготовленной ученицей. Ведь вы очень рано усвоили уроки вашей матери-шлюхи, вот и зацапали богатенького да влиятельного мужа.
– Вы не имеете ни малейшего понятия о том, что говорите.
– Ошибаетесь, миссис Дюваль. Я все знаю об Анджеле, о ее работе танцовщицей в стриптиз-клубе, а также о том, что она подрабатывала проституцией – привычка к наркотикам съедала много денег.
Его слова явно подействовали на нее, но Берк не мог разобраться – как. Она удивлена, что он столько о ней знает? Рассержена, что он выкопал прошлое, которое она старалась забыть? Ей стыдно или она взбешена? Непонятно.
– Если вы все это знаете, то почему же не можете понять, что я хотела вырваться из такой жизни? – огрызнулась Реми. – Если бы не Пинки, я и Фларра…
– Фларра?
– Моя сестра.
Сестра? Как же он мог упустить это из виду? Потом вспомнил, что она ездила в привилегированную школу для девочек. – Сколько ей лет?
– Шестнадцать. Но она была совсем крошкой, тогда Пинки забрал нас от матери. – И Анджела просто так взяла и отдала вас ему?
– Не совсем так.
– А как?
Она попыталась отвернуться, но Берк встал прямо перед ней.
– Как вы связались с Дювалем?
– Я думала, вы сами все знаете, мистер Бейзил, – криво усмехнулась она.
– Во всяком случае, могу приблизительно описать, как это происходило.
– Валяйте.
– Анджела танцевала в одном из его клубов, но он платил ей не только за танцы. Он был одним из ее клиентов. В один прекрасный день он увидел вас и решил, что вы лучше, чем ваша мамочка. Анджела велела вам на практике использовать все то, чему она вас научила, и пообещала: если получится, у вас в капкане окажется очень богатый дяденька. Ну как, правильно?
Реми опустила голову, словно от стыда и раскаяния, но это продолжалось какую-то долю секунды. Она с вызовом посмотрела на Берка глазами, сверкающими от злых слез.
– Анджела действительно многому научила меня, мистер Бейзил. В шесть лет я уже воровала для нее сигареты. В восемь лет воровала еду, чтобы было чем поужинать. Но Анджеле этого показалось мало, и она попросила одного своего клиента обучить меня шарить по карманам. Он говорил, что у меня настоящий талант к этому делу. Пальцы у меня очень ловкие. Я превзошла своего учителя и была этому очень рада. Ибо к тому времени родилась Фларра, и деньги были очень кстати: надо было покупать молоко и всякие другие вещи. Она помолчала, смахнула со щеки слезы.
– Но денег все равно не хватало. И иногда Анджела отбирала их у меня, чтобы потратить их на наркотики, прежде, чем я успевала купить еду. Приходилось рисковать, воровать больше, чем позволяла осторожность. Однажды на улице я залезла не в тот карман. Пинки Дюваль бежал за мной до самого дома, хотел схватить и отвести в полицию. Но когда он увидел, как мы живем, – передумал.
– И Дюваль предложил Анджеле сделку. Он забудет об украденном бумажнике в обмен на вас.
– В обмен на меня и Фларру. Мать согласилась, что он будет нашим опекуном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118