Я настаиваю.
– Настаиваете? – передразнил адвокат. – Бросьте, Пату. Можете настаивать сколько угодно, все равно вы его не увидите.
Пату посмотрел на Дюваля и безнадежно покачал головой.
– Вы такой же чокнутый, как Бейзил. Но я не позволю… – Он потянулся к телефону, но Дюваль вырвал трубку у него из рук.
Пату вскочил на ноги и стал разъяренно наступать на Дюваля.
– Это переходит все границы допустимого, Дюваль, даже для вас. Я намерен известить обо всем ФБР.
– Пинки Дюваль не нуждается в ФБР.
– Не нуждается или боится? – Пату ткнул указательным пальцем Дювалю в грудь. – Вы не хотите вовлекать в это дело ФБР, потому что вам есть что скрывать. Если они начнут расследование, они могут позабыть о похищении вашей жены и заняться кое-чем покруче.
Поистине, Дюваль – чудовище без чести и совести, подумал Пату. Адвокат стоял и спокойно улыбался. Когда он заговорил, голос его звучал холодно, вкрадчиво и зловеще:
– Осторожно, Пату. Ведь вы не хотите меня рассердить, правда? – Он спокойно отвел от себя руку Пату. – Я знаю, как вы цените ваше нынешнее положение в НОБН. Мне также хорошо известно ваше горячее стремление стать заместителем суперинтенданта полиции. Поэтому, я полагаю, вы немедленно займетесь поисками Бейзила и не успокоитесь, пока его не найдете, иначе ваша карьера окажется под угрозой.
Смыслом жизни для Дуга Пату была карьера. Уже очень давно он решил, что его жизненные планы несовместимы с семьей, поэтому сознательно пожертвовал и женитьбой, и возможностью завести детей. Все его помыслы сосредоточились на работе, на служебном росте. Безо всяких сожалений он сделал службу главным делом своей жизни. Поэтому он ею очень и очень дорожил.
Зная связи Дюваля, можно было не сомневаться: эти угрозы не пустые слова. А еще Пату знал другое: каждая произнесенная угроза Дюваля подразумевала десяток непроизнесенных. И вот этих-то непроизнесенных угроз следовало опасаться больше всего.
– Если я его найду, – медленно проговорил Пату, – и если Бейзил согласится прекратить эту безумную вендетту, дайте мне слово, что не тронете его.
Дюваль подумал мгновение, потом через стол протянул Пату руку, словно скрепляя сделку, и сказал:
– Черта с два, Пату. Этот ублюдок забрал мою жену. Он умрет.

Глава 24

– Все готово, – сказал Берк, делая вид, что не замечает обращенных на него полных упрека взглядов.
Реми Дюваль сидела на ржавом металлическом стуле на веранде. Дредд удил рыбу, в углу его рта свисала сигарета. Дым смешивался с поднимавшимся от болота туманом.
– Только идиот может решиться на такое, – пробурчал он и насадил наживку на крючок.
– Ты мне это говорил уже сто раз.
Берк махнул Реми рукой, чтобы она поднималась на пирс. Там стояла маленькая лодка, в которую Берк загружал припасы из магазинчика Дредда.
– Неужели ты не видишь: она слаба, как котенок?
Дредд положил удочку, подошел к Реми и помог ей подняться. Они обошли стоявший посреди веранды унитаз, который в летнее время использовался как садок для рыбы, а все остальное время служил в качестве мусорного ведра для окурков, и взошли на причал.
Берк первым ступил в лодку и протянул Реми руку. От него не укрылось ее мгновенное колебание, но она все же оперлась на его руку и осторожно шагнула в утлую лодку. Сев на грубую доску, Реми вцепилась в деревянные борта и с ужасом посмотрела на мутную от клубящегося тумана воду.
– Через денек-другой я приеду за продуктами, – сказал Берк Дредду, разматывавшему конец с причальной тумбы.
– Ты уверен, что не заблудишься? – Уверен.
– Если ты все-таки…
– Я не заблужусь.
– Ладно, ладно. – Дредд посмотрел на Реми. – Он будет о тебе заботиться, милая. Если не будет, ему придется иметь дело со мной.
– Вы были так добры, Дредд. Спасибо. В ее голосе было столько нежности, что Берк почувствовал себя отъявленным негодяем.
– Если раны у нее откроются… – обратился к нему Дредд.
– Ты уже говорил мне, что надо делать, – нетерпеливо перебил Берк.
Ответа он не расслышал и решил, что так оно и лучше. Все он знал наизусть, от первого до последнего слова, проповеди Дредда у него уже в печенках сидели.
Собственно, Дредда можно было назвать настоящим отшельником. Никого из близких у него не было. Но к Реми Дюваль он прикипел всей душой. Поразительная вещь, и Берк от души бы порадовался, если бы его это так сильно не раздражало. Казалось, Реми производит впечатление на всех мужчин, с которыми ее сводит судьба. Впечатление разное, но эффект во всех случаях одинаково сильный.
Не желая оставлять Дредда в плохом настроении, Берк сказал:
– Спасибо за все, Дредд.
Тот сплюнул в воду в нескольких дюймах от Берка.
– Поосторожнее там. Для них еще рановато, но недели через две они проголодаются.
Берк знал, что Дредд говорит о двух старых крокодилах, которых слишком любил, чтобы убивать. Было ли это правдой или выдумкой, чтобы отпугивать чужаков, Берк не знал. Махнув на прощанье рукой, он отчалил.
Включил мотор, взялся обеими руками за руль и, прежде чем свернуть в протоку, оглянулся. Дредд сидел на краю пирса, опустив на грудь седую бороду, босые ноги утонули в тумане по самые лодыжки.
– Неужели ему не холодно? – спросила Реми Дюваль, тоже смотревшая на Дредда.
– У него шкура давно задубела. С тех пор, как он сюда перебрался, другой одежды я на нем не видел. Вам холодно?
– Нет.
– Скажите, если замерзнете. Я захватил одеяло.
Она была вся закутана в тряпье, которое нашлось у Дредда, поверх накинут пластиковый плащ, так что вряд ли она могла замерзнуть. Но что-то с ней было не так. Она сидела прямая как столб, вцепившись в края лодки так крепко, словно от этого зависела ее жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118