Лорен вернулась в гостиную, села у камина и уставилась невидящим взглядом на огонь. Там ее и нашел Руди. Присев перед ней на корточки, он ваял ее холодные руки в свои:
– Лорен, у Джереда никогда ничего не было с этой грязной потаскушкой.
Лорен улыбнулась, видя сочувствие и сострадание на его лице.
– Я знаю, Руди, – сказала она с невеселой улыбкой, – он слишком разборчив в женщинах, чтобы заинтересоваться такой, как она. Но и меня он тоже не любит.
Подошедшие Мария и Глория с волнением прислушивались к их разговору.
– Что меня беспокоит, – продолжала Лорен, – так это слова Данкена о Вандайвере и о его делах в Пуэбло.
– Да, это и меня беспокоит, но особенно мне не нравится, что он знает обо всем, что происходит в доме. Он, как заноза, которую трудно вытащить. Бен пристрелил бы его, если бы увидел здесь, и я могу только сожалеть, что не сделал этого. Откуда он тебя знает?
Лорен рассказала им о том дне, когда они с Джередом ездили на Пекановый ручей и проезжали через лагерь углежогов на обратной дороге.
– Руди, мне страшно, – сказала Глория.
Он встал и обнял жену, которая только вчера встала с постели.
– Я уверен, он просто проверяет, изменилось ли что-нибудь на ранчо после смерти Бена. Нет оснований беспокоиться. Мы с Джередом обсудим это и решим, что делать. Мне не нравится, что этот сброд кружит вокруг «Кипойнта».
В течение двух последующих дней возле дома постоянно дежурили три или четыре вакеро, да и сам Руди старался держаться поблизости. Лорен поняла, что он обеспокоен визитом У эта Данкена, хотя и уверяет в обратном.

Прогноз старожилов оправдался, и мягкая январская погода уступила место слепящим холодным бурям февраля. В такую погоду работы на ранчо было немного, и Лорен сочувствовала вакеро, которые по очереди объезжали обширные земли «Кипойнта». Они всегда брали с собой большие запасы продовольствия, потому что им приходилось проводить по несколько дней в пограничных хижинах, построенных как раз для таких случаев.
Женщины занимались детьми, ухаживали за близнецами, шили и готовили еду для семьи и оставшихся вакеро, изнывавших в бараке от безделья.
В один из таких вечеров Лорен довольно поздно отправилась в барак, чтобы отдать вакеро испеченное ею печенье. Корзинка с домашним печеньем была принята с благодарностью, и Лорен уже собиралась проскользнуть обратно в дом, когда из темноты перед ней возникла высокая фигура Торна.
Лорен едва не вскрикнула от неожиданности.
Без всяких объяснений или извинений команчи сказал:
– Миссис Локетт, сегодня утром у ворот я нашел вот это.
Лорен первый раз услышала его голос, потому что он еще ни разу, с ней не заговаривал. Голос оказался низким, глубоким, даже красивым. Она взглянула в его непроницаемое лицо, потом перевела взгляд на протянутый ей бумажный сверток, перевязанный веревочкой. На коричневой бумаге детским почерком было нацарапано:
«Миз Локит».
– Что это? – спросила Лорен, снова посмотрев в лицо Торна.
– Думаю, что-то принадлежащее вам. Она развязала веревку и развернула бумагу. Цветастый платок, которым она перевязывала щиколотку Безумного Джека, забился в ее руках, подхваченный холодным ветром. Складывая платок, Лорен не обнаружила на нем следов крови. Она едва заметно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что этот отшельник так старательно выстирает ее платок! Интересно, видел ли его кто-нибудь, когда он его принес?
Вдруг Лорен почувствовала на себе внимательный взгляд Торна.
– Должно быть, я его где-то потеряла, – пробормотала она, запинаясь. – Думаю, кто-то нашел его и… вернул. Благодарю вас.
Лицо индейца осталось непроницаемым, но Лорен догадалась, что он знает гораздо больше, чем хочет показать. Он не ответил ей, но быстрым кивком дал понять, что ее благодарность принята. Лорен даже не заметила, как он исчез, поглощенный сгущающейся темнотой.

Третья неделя февраля ознаменовалась настоящим снегопадом, которому предшествовал холодный северный ветер с мелким дождем. Земля покрылась слоем мокрого снега, смешанного с грязью.
С наступлением темноты буря усилилась. Руди, Глория, Мария и Лорен тихо сидели у камина, наслаждаясь теплом и уютом. Детей уложили спать. Глория убаюкала маленькую Лорен и передала ее тезке. Лорен нежно поглаживала темные волосики на маленькой головке, лежащей у ее груди. Глория кормила Бенджамина, обладавшего отменным аппетитом, а Руди и Марий с умилением взирали на них.
Все они испуганно подпрыгнули, услышав тяжелые шаги на крыльце. Руди молча потянулся к кобуре, висевшей на каминной полке, вытащил кольт и уже направился к двери, когда она распахнулась и в комнату ворвался холодный ветер со снегом.

Глава 21

Дверь быстро захлопнулась, и на пороге осталась высокая закутанная фигура. Вошедший медленно повернулся, и у Лорен перехватило дыхание, Джеред смотрел на нее во все глаза. Он заметил ее реакцию и судорожно вздохнул. – Лорен была прекрасна в свете огня, с волосами, падающими ей на плечи, и с младенцем, которого она прижимала к груди.
– Боже всемогущий, Джеред, ты мастер устраивать сюрпризы! – радостно засмеялся Руди, хлопнув брата по спине. – Я ведь чуть не пристрелил тебя, глупый сукин сын. Ты выбрал для возвращения домой самую подходящую ночь, когда разыгрался первый в эту зиму снежный буран.
Джеред потряс головой, словно хотел таким образом привести в порядок свои мысли:
– Я… я не думал, что погода настолько плоха, пока не проехал полдороги.
– Мы рады, что ты вернулся, Джеред. – Мария смотрела на него с нежностью, и он ответил ей такой же нежной улыбкой.
– Это не самый умный поступок в твоей жизни, но я рада тебя видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115