— Будем укрощать охлос. Скотине пускают кровь, и она смирнеет. Но нельзя убивать ее совсем. Хозяин не истребляет стадо, он учит.
Рикила почувствовал облегчение. Мунд — глупый варвар вопреки успехам и званиям. Щадить, Юстиниан приказал щадить? Не таков этот базилевс, чтобы вслух велеть бить византийцев до последнего, если понадобится. Подданный обязан понимать без слов: сегодня изреченная пощада означает на деле поголовное истребление. Рикила не собирался подсказывать Мунду. Комес славянского отряда нашел себе утешение: если тога патрикия падает на плечи таких, как Филемут, судьба Юстиниана находится на лезвии бритвы. Рикила решил, коль удастся, не ввязываться в драку.
2
Магистр-милитум Мунд, временный комес готов, и Филемут, родовой вождь герулов, новый патрикий империи, вышли на военный двор из скубы славянской схолы. Евнух, ожидавший у двери, ловко набросил на герула белую тогу с пурпурной рострой. Это был знак достоинства ромейского патрикия и свидетельство внимания евнуха Нарзеса, выполнявшего обязанности Хранителя Священной опочивальни базилевса. Филемут удостоился получить тогу с плеча Божественного, Единственного, Несравнимого Базилевса, Императора ромеев, готов, герулов, франков, властителя ливийского, вандальского, армянского, скифского и обладателя прочих земель и народов. Евнух отступил, любуясь новым сановником империи.
Герулы слетелись к вождю, быстрые, как охотничьи персидские гепарды. Зашевелились и менее впечатлительные готы. Филемут задрал голову. Его лицо с отрубленным концом носа над оскаленным ртом, с открытыми ямами ноздрей ярко напомнило морду вепря.
— Ха! — сказал новый патрикий. — Одежда дорога, дорога милость базилевса. Но… в овчинной шубе удобнее махать мечом!
Подскочив, евнух присел на корточки. Длинные полы укоротились как-то сами собой, пурпурная кайма охватила пояс. Складки, пришпиленные булавками и подхваченные фибулами, легли на спину. Верх тоги был оттянут, открывая руки. За плечами получилось подобие крылышек. Так римляне издавна укрепляли тогу на латах — удобно и красиво.
«Имей я сегодня восемь сотен варваров, и я был бы патрикием», — завистливо подумал Рикила. Мунд позвал его:
— Ступай за нами, но в отдалении, только для прикрытия сзади. Следи за садами. Ты пойдешь в дело только по моему приказу.
За воротами было уродливое пожарище, закопченные остатки дворца Халке. Задняя стена обвалилась. Обрушившись на полукруглый кортик, развалина сшибла колонны и кровлю. Фасад Халке обращался к северо-западу, под углом к Месе, а задняя часть — к юго-востоку. Знаменитый вечнозеленый сад, халкинский лес лимонных и апельсинных деревьев был выращен опытнейшими садовниками — египтянами. Гладкие стволы, достигая пятнадцати локтей высоты, несли сплошную кровлю глянцевой листвы. С высот дворцов Магнавра, Дафне, Христотриклиния или с крыши базилики Софии слившиеся кроны деревьев казались очарованным лугом. Сад был испорчен. При падении куски капителей и карнизов били деревья, как камни катапульт. От головней, от горячих углей прочная на вид, но нежная листва была изъязвлена, как горелая кожа.
Несколько ручных ланей и оленей, которых забыли накормить, приблизились было к герулам, но отступили, не узнавая двуногих.
Аллею еще охранял Геракл в львиной шкуре. Белый мрамор исчертили угли, бывший полубог держался на одной ноге. Лицо с отбитым носом напоминало Филемута — никто из герулов не сказал о дурной примете.
Какие-то люди прянули из дворца, как звери, почуявшие охотника. Звякнула тетива. Стрела сломалась о камень в проломе. Герулы, взяв горячий след, с разбегу прыгали в широкую щель стены.
Для Мунда самое тревожное заключалось в отсутствии сведений о городе. Воля базилевса была разумна, выражение ее произошло в простых и ласковых словах. И все-таки осталась недомолвка. Однако было время, когда базилевс сам воевал. Он должен понимать опасность неведения. Он сам служил ипаспистом при своем дяде Юстине, когда под Амидой персы внезапным нападением уничтожили войско ромеев. Главнокомандующий Ипатий бежал с несколькими людьми.
Мунд помнил и бунт при базилевсе Анастасии, когда старый уже повелитель, созвав подданных на ипподром, сам стоял на кафизме без диадемы в знак уважения к воле народа. Тогда Анастасий помирился с подданными и вновь надел диадему по общей просьбе. Юстиниан не таков. Мунд, считая себя настоящим ромеем, видел во всех византийцах грязный охлос. Все же сегодня следовало бы знать силы плебса. Вчера Велизария отлично помяли.
Велизарий — соперник. Его неуспех был радостен Мунду. Этот красавчик весьма любит самолично поиграть с мечом. Вот и сунулся вчера, ха-ха!
Ночью Мунда посетил Нарзес, евнух, похожий на мужа. Казначей уже знал о решении послать в город Мунда и Филемута. Между словами Нарзес бросал намеки: пастухи-де не истребляют стада слишком суровым наказанием. Скупец!
Готы подтягивались, разделенные на сотни. Командовали испытанные центурионы, седоусые, облысевшие под касками. Но что это?
Стрелки, погнавшиеся за людьми, которые рылись в развалинах дворца Халке, возвращались бегом. Они тащили труп, размахивая отрубленной головой.
Герулы теснились, слушая рассказ товарищей. Оказывается, один из беглецов был сбит стрелами. Но когда стрелок подскочил к упавшему, раненый сумел приподняться и ударить ножом. Опытные воины, глядя на рассеченную шею, убедились, что неудачливый загонщик испустил дух мгновенно. Он был уже мертв, когда его убийце сняли голову. Перевес встречи оказался за горожанами — они первыми взяли жизнь герула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157