Красноставская была предназначена для изучения природы всех земных и космических излучений и для влияния на них.
3
Уже не в первый раз Красноставская Энергетическая Станция отмечала возникновение на лунной поверхности кратковременных, весьма ограниченных очагов излучения энергии явно ядерного происхождения.
Звёзды, в том числе и наше Солнце, излучают энергию своих атомов. На Солнце это результат физических процессов, происходящих при температуре, измеряемой десятками, сотнями тысяч и миллионами градусов. На Луне нет таких условий, подобные явления не должны быть ей свойственны.
Наблюдаемые излучения Луны получили на Красноставской название «лунных аномалий», а в переписке их условно именовали греческой буквой «сигма». Длительность их бывала кратковременной – до трёх минут. Вспышки обладали необычайной направленностью. Совершенно не наблюдалось дифракции, – не было этого отступления от прямолинейного распространения энергии, совершенно отсутствовало своеобразное загибание в область тени. Излучение пронизывало пространство, как игла!
Электромагнитное поле Красноставской имело возможность активно воздействовать на лунные аномалии. Поток искривлялся, привлекаемый КЭСОН. Затем, после выключения поля, поток, уклонившись со своего пути, должен был описывать некоторую траекторию и уходить за пределы Земли, подобно невидимой комете.
Красноставская неоднократно наблюдала лунные аномалии также и пассивно. Трудно было с точностью определить, где излучение касалось земной поверхности, но на Красноставской считали, что точки касания должны были располагаться в нескольких тысячах километров от неё к востоку.
В ночь, предшествовавшую приезду Степанова, руководители Красноставской были взволнованы тем обстоятельством, что поток лунной аномалии начал проходить где-то вблизи. Впервые таинственный луч был так близок! Толчок магнитного поля Красноставской заставил неизвестные частицы начать описывать круг, после чего поле было выключено. Возможно, что произошёл удар в сооружения верхнего строения Станции, хотя действие этого удара зарегистрировано не было – неведомая энергия погасла в грандиозной массе металла. Но её успели запечатлеть интереснейшие отпечатки на сверхчувствительной плёнке.
По подсчётам, сделанным на Красноставской, можно было высказать предположение, что без вмешательства Станции излучение прикоснулось бы к поверхности Земли на расстоянии от пятисот до тысячи километров от точки наблюдения в северо-восточном направлении.
– Да, необычайно интересно! – сказал Михаил Андреевич, – то, что мы называем «осколками» ядер всех известных элементов, не похоже на это излучение. Это – незнакомые нам элементы…
Сидя на широкой скамье в демонстрационном зале, Степанов думал, вспоминал. Невольно приходила в голову навязчивая мысль об искусственности странного явления. Не раз уже они обсуждали его… Фёдор Александрович не считал себя вправе высказать определённое мнение – ведь так мало было ещё наблюдений! Да, наблюдений было мало. В сущности, в первый раз удалось получить такой материал, который демонстрировался сейчас.
Оператор ещё пять раз повторил демонстрацию. Присутствующие обменивались замечаниями:
– Явно трансурановые элементы.
– Смотрите, как их атакуют космические лучи!
– Но какая сила и направленность!
– Ещё бы, осколки крупных ядер!
– Да, уран и плутоний остаются далеко!.
Повторные демонстрации шли в сильно замедленном темпе. Широкие красные полосы извивались, как жирные удавы, медленно набухали. Но, и замирая, они сохраняли упорство движения. Красные полосы хранили оси своего движения, не боясь нападения жёлтого роя чёрточек и точек.
Полосы превращались в неправильные пятна, замирали. Они казались гигантскими каплями крови, ещё не успевшей побуреть и засохнуть…
– Ни одного уклонения…
– Замечательно настойчивое явление!
– Дифракция не наблюдается!
– Явление неправильное, периодичности нет!
– Это может быть сильнее, чем излучения урановых котлов!
– Но там дифракция налицо!
– В том-то и дело, что тут её нет!
– Конечно, там, так сказать, естественное явление…
Степанов наблюдал молча.
4
Ночью Степанов подошёл к входу в основные помещения Красноставской. Ступени вели вниз, в вестибюль, а за ним – к просторным кабинам. Точные приборы не любят, вернее очень боятся, пыли и влаги. Поэтому сюда через систему фильтров подаётся чистый, сухой воздух и круглый год поддерживается одинаковая температура.
Михаил Андреевич и руководители Красноставской прошли по длинным коридорам к тому месту, которое с чьей-то лёгкой руки называли здесь «зрачком КЭСОН».
Радиолокатор встретил их насторожённым молчанием. Луна была ещё за горизонтом.
…Шёл конец второго часа ожидания. На квадратном экране радиолокатора, наклонённом своей шестиметровой плоскостью в сторону наблюдателей, было видно несколько вытянутое в овал, светлое пятно Луны со скользящими по нему тенями.
Сверху сюда доносился один и тот же хрипловатый звук, чем-то напоминающий скрежет или ту неясную ноту, которая бывала слышна в наушниках старинного детекторного приёмника, если царапать кристалл. Музыка космоса, смутно улавливаемая человеческим ухом, слетала с выпуклого диска.
На сто тринадцатой минуте наблюдений на светлом овальном пятне, отражённом на экране, появилась яркая точка величиной с булавочную головку. И сейчас же выпуклый диск заговорил: гкх… гкх… гкх…
Красноставская принимала… На Луне опять заработал источник непонятной энергии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87