После яростного спора Свавильд уступил пятерых, сбереженных на конец поминок Галля. Ярл звал и Свавильда; палачу пришлось поторопиться прикончить тех кто был под рукой.
«Дракон» и «Орел» пришвартовались к пристани. Она не имела достаточной длины для всех четырех драккаров, и «Акулы» стояли на якорях, перекинув трапы на борта «Дракона» и «Орла». Пристань охранялась особым отрядом.
Свободные викинги шарили по Усть-Двинцу. Им не впервые доставались города, у них был опыт заманчивого, увлекательного обыска. Из них не один действительно обладал особым чутьем и не без оснований хвастался способностью слышать запах ценностей сквозь камень, землю и дерево.
Без труда в клетях и погребах нашлось пиво, мед, соленая и копченая рыба и мясо, медвежьи окорока, лосятина, оленина, зерно, мука и помольные жернова.
Молчаливые и терпеливые кладоискатели топтались во дворах. Мысленно разделив площади на участки, они уминали землю пятками и щупали шаг за шагом древками копий. Кто-то первым нашел желанное более рыхлое место и добрался до досок над ямой. Наградой явились теплая одежда и меха, два глиняных сосуда с вином, выделанные кожи, льняная ткань и сукно. Находки множились для общей пользы: теснота на драккарах не давала возможности утаить что-либо от дележа, даже перстень или ожерелье были бы замечены.
Не зная того, Оттар выбрал для себя дом поморянского старшины Одинца. Ярл взглянул на приведенных раненых. У одного было перерублено плечо и рука безжизненно висела ниже другой. Было трудно понять, оставались ли у другого глаза на разрубленном лице. Но у всех целы ноги, в большем ярл не нуждался.
Он говорил ласково, вкрадчиво даже, с убедительно многословным красноречием племени фиордов, с изящными жестами и клятвами. Они были не правы, люди земли, которая лежала в устье Вин-о. Своей опрометчивостью они, и никто другой, причинили себе столько неприятностей и неудобств. Он, ярл Оттар, послал к ним гонцов из их племени предупредить, что, изъявив покорность, биармы не должны бояться. К чему же они напали первыми? Да, именно они зачинщики! К чему они устроили засаду на острове, хотели помешать вестфольдингам причалить к пристани и напали на ярла на берегу моря? Какая ошибка с их стороны! Они виновны, и они, неразумные, враждебные люди, вынудили его убивать и убивать, пока он не утомился…
Ярл приказал дать пленникам меда, пива и мяса, пусть они подкрепят свои силы, он не желает им ничего дурного. Пусть же они пойдут к своим и понесут им слова господина: если биармы и все остальные не признают власти господина, он не даст им выхода ни к реке, ни к морю. Он будет охотиться за ними, как за зайцами, и истреблять их, как мышей. Пусть не думают, что он, господин, пришел сюда на время. Нет, ему нравится эта земля, и он останется здесь навечно.
Клеймо Нидароса было раскалено, но ярл великодушно отстранил Свавильда:
– Пусть эти идут так. Они достаточно наказаны своими ранами.
3
Совет Нидароса составляли кормчие драккаров, из которых сейчас с Оттаром были Эстольд, Эйнар, Гатто и Рустер. К ним примыкали викинги Лодин, Бранд, Бьерн, Канут, Олаф, Скурфва и несколько других, испытанных в уменье управлять отдельными отрядами.
– Хорошая земля, – сказал кормчий «Черной Акулы» Гатто, – и способная платить хорошую дань.
– Они не беднее других низких земель, – согласился Рустер, – они припрятали золото и серебро, но их меха стоят металла.
В углу лежал ворох пушнины, вытащенной из разрытых похоронок устьдвинцев. Еще раз все занялись мехами. Отличные оценщики, способные, по поговорке вестфольдингов, «сложить лен с траллсом», викинги еще и еще раз встряхивали шкурки бобров, соболей, выхухолей и выдр, наслаждаясь переливами цветов. С нежностью женщины, ласкающей любимую кошку, они запускали в мягкий пух пальцы, грязные и жесткие как засохшая сыромятная кожа тюленя.
– Я считаю добычу недостаточной, – заявил безутешный Свавильд, – и здесь нет ни одной белой курочки, мой Оттар!
– Клянусь Вотаном и Тором, – возразил Лодин, соперничавший с Свавильдом силой, – тебе, как сороке, понятны только блестящие вещи, и, как быку, – коровы!
– Да, да, эти меха лучше арабских рабынь, – поддержал Лодина Скурфва.
Вошел викинг с громадными моржовыми клыками, по три штуки на два пуда. В городке только что обнаружили целый склад драгоценной белой кости.
– Кто биармы, кто здешние люди? – спросил Оттар, отвлекая внимание от добычи.
Эстольд ответил первым:
– Здесь я вижу два племени, в устье этой реки, мой ярл. Одно похоже на тех, которых мы нашли в первом поселении, они биармы. А в городе среди них мы встретили других, я считаю их хольмгардцами. Я узнал их в бою на берегу. Ярл, я не ошибаюсь, я бывал в Хольмгарде. Мы находимся на окраине Гардарики.
Оттар кивнул кормчему «Дракона»:
– Ты прав, Эстольд. Теперь я знаю, откуда у хольмгардских купцов появились моржовые клыки. Я вижу здесь меха, знакомые мне по Скирингссалу. И кашалотовый воск был отсюда же.
– Я думал о том же, – признался Лодин.
– А далеко отсюда Хольмгард? – спросил Канут.
Кормчие должны ответить. Им были знакомы все пути от Нидароса, измеренные в днях постоянной гребли с поправками на ветер и на течение. Направления опирались на уровни Солнца и Луны над морем, в зависимости от дней года, на неподвижную Северную звезду и на изменчивые созвездия.
О дорогах через Гандвик никто не знал до настоящего времени. Помогая один другому, кормчие чертили углем на досках дорогу, пройденную драккарами Оттара. Цепочка линий, отмечающая путь драккаров, – кормчие отсекали дни – обогнула северный конец земли фиордов и шла по Гандвику, опускаясь уже ниже Нидароса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153