Даже за несколько часов до первого старта успел черкнуть:
«Пишу наспех, в нашу первую боевую ночь... Дни мои проходят с большой загрузкой и напряжением, но настроение хорошее. Спешим, чтобы тут долго не задерживаться...»
Но задержаться пришлось.
Первую прибывшую на полигон ракету решено было опробовать на новом испытательном стенде. Возились много дней, несколько раз дело доходило до последней команды «Зажигание!», но ракета не желала запускаться.
– Вы что, спирт не можете поджечь? – свирепел Серов. – Возьмите шест с паклей...
Все отворачивались, чтобы скрыть улыбку: посмотрел бы он, что останется от этого человека с шестом.
– Кто разбирается с зажиганием? – властно спросил Яковлев.
– Гинзбург.
– А ну покажите мне этого Гинзбурга? – фраза эта потом на долгие годы превратилась в полигонную поговорку.
Наконец Гинзбург во всем разобрался, запустили. Первые стендовые огневые испытания Фау-2 прошли без замечаний. Главное – выдержал только что построенный стенд. Нагрузки все-таки не шуточные: ракета стремилась оторваться от стенда с силой в 25 тонн. Все воодушевились, начальство повеселело, было решено готовить первый пуск. Королев правильно писал: ночь с 17 на 18 октября действительно была боевая.
Перед первым пуском Фау-2 стартовика Фибаха и гироскописта Хоха доставили на полигон. К большому удовольствию немцев идиот-особист щедро поил их в самолете, чтобы они не вычислили координат Капустина Яра. Немцы, хоть и были с крутого похмелья, работали хорошо, особенно Фибах, за которым Леонид Воскресенский, Яков Трегуб и Николай Смирницкий ходили по пятам, осваивая тонкости стартовых премудростей.
Во время второго пуска, когда ракета улетела вбок дальше, чем вперед, и гироскописты запутались в своем анализе, подключился Ганс Хох, помог разобраться. Еще до конца первой серии испытаний немцев отправили домой – точнее, на остров к женам и детям.
Надо сказать, что судьба немецких специалистов, вывезенных из Германии осенью 1946 года, сложилась весьма причудливо. Сначала их разместили в пустовавших подмосковных санаториях в Монино, Валентиновке и на Клязьме, и в бытовом отношении многие жили теперь лучше, чем в Германии, а уж сытнее – наверняка. Немцы повеселели, организовали любительский театр, ставили «Короля Лира», построили себе теннисные корты, свободно ездили в Москву и стали заводить знакомства в иностранных посольствах. Это людям Серова не понравилось, и немцев перевели в замечательно красивое, но от всего мира отрезанное место – остров Городомля на озере Селигер. Окрестности этого озера прельщали даже доисторического человека, стоянки которого там обнаружили, не говоря уже о человеке историческом, построившем здесь городища и монастыри. В наше время древний монастырь в Никола-Рожке, Троицкий собор в Осташкове, церковь Иоанна Предтечи XVII века и прочие достопримечательности влекут сюда целые полчища туристов с автомобилями, палатками и аквалангами, но в те строгие годы это место было пустынное, сильно примятое войной. Немцам давали задания: что-то сосчитать, что-то спроектировать. Параллельно ту же работу в Подлипках делали наши специалисты. Потом сравнивали, проверяли – туда ли мы идем и скоро убедились, что идем мы именно туда, куда надо, и в немецких поводырях уже не нуждаемся. Это, кстати, потом и сами немцы подтверждали. Поэтому в начале 50-х годов всех немцев с Городомли вывезли, и они возвратились на родину. Многие уехали в ФРГ, а жена Греттрупа даже выпустила там свои мемуары «В тени красной ракеты».
Да, говоря совершенно объективно, немецкие специалисты, действительно, были в тени. Работа их в Советском Союзе никак не повлияла на развитие советской ракетной техники. Ускорить на пару-тройку запусков освоение стартовых методик немецкие консультанты могли, но не более...
Первые Фау-2, доставленные из Подлипок в великой тайне спецпоездом, готовили в монтажно-испытательном корпусе (МИК). Это гордое имя носил просторный деревянный сарай, который был предназначен для защиты людей и техники от пыли и чтобы хоть немного их обогревать, но не делал ни первого, ни второго. Тонкая лёссовая «мука» проникала всюду. В одном из первых писем с полигона Нина Ивановна нашла фотографию Сергея Павловича с надписью: «Не удивляйся моему виду – мы утопаем в пыли». Пыль была опасна не столько гигиенически, сколько технологически, угрожая в первую очередь приборам. От холода сарай тоже не спасал. Несколько печек, сделанных из железных бочек, можно было раскалить до густого малинового жара, но тепло было только рядом с печкой... Я вспоминаю нынешние МИКи, куда нельзя входить без белого халата и хирургической шапочки, и, честно говоря, не понимаю, почему они вообще летали, эти ракеты 47-го года...
Согласно военной терминологии, ракета в сарае называлась ракетой на технической позиции. Оттуда ее везли на стартовую позицию и устанавливали вертикально. Неподалеку от стартовой позиции, со стартовым столом, на котором стояла ракета, за капониром находилась соединенная с нею проводами бронемашина, в которой у пульта сидел оператор. Для начальства была построена деревянная терраса, а рядом с ней отрыт хороший окоп под броневыми щитами – на случай, если ракете «придет в голову» (а точнее, в болванку, поскольку ракеты пускали без боевого заряда) поразить террасу с начальством. Тут же кино-фототеодолиты – немецкие KTh-41, весьма далекие от совершенства аппараты, которые могли делать лишь четыре снимка в секунду. Офицеры из отделения траекторных измерений находились в своем окопчике с секундомерами в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467