Вот только было таких не много - раз-два и обчелся.
За двое суток, восемнадцатого и девятнадцатого февраля, белые сгребли подчистую все корабли, пароходы, лодки, какие только нашлись в одесском порту и, погрузив на них свои воинские части со снаряжением, оставили навсегда родной берег. Ночью двадцатого февраля Одессу заняли красные. Арьергард белых с боями отступил к порту. Но тут для них не нашлось ни единого суденышка. Преданные своими же, они оказались в западне. Красные привычно расправились с врагом, а кого не смогли добить, взяли в плен, и пошли нескончаемые расстрелы.
Спустя три дня в восьми верстах от Одессы доктор Байсаголов предложил нам на продажу свою яхту. О цене сговорились быстро, порешив в следующую же ночь выйти в море... А накануне к нам в гостиницу пожаловали чекисты. Устроили обыск, составили акт, отобрали все ценности, какие оставались, препроводили нас в ЧК, вероятно, больше потому, что в моем паспорте черным по белому значилось "князь". В номере, а потом в ЦК мы долго доказывали, что мы граждане Республики Грузия, что между нашей страной и Советской Россией добрососедские отношения, что у нас с белыми нет ничего общего и, более того, мы находимся в состоянии войны с ними... Говори не говори - об стену горох.
ЧК размещалась в здании жандармерии. Нас загнали в камеру, в ней была сотня, не меньше, задержанных - яблоку негде было упасть. И тут я вдруг увидел русского генерала. Увешанный многочисленными орденами, он важно восседал на параше, втолковывая, не без горячности, своему собеседнику, что ничего дурного "советским большевикам" не сделал, напротив, и что орденов он из принципа не снимет, поскольку получил их ценою крови, пролитой в боях с врагами родины в мировой войне, и красные обязаны считаться с этим обстоятельством!.. Очень впечатляющая была картина: и смех, и наука!
Российскую Империю пересадили с трона на парашу!..
В камере оказались люди самых различных занятий и национальностей. Большинство - белые офицеры в штатском, несколько аристократов из высшего общества, купчики, примкнувшие к белому движению, лица, взятые по ошибке вместо кого-то.
Ночь прошла спокойно, разве что списки вдруг вздумалось кому-то составлять. Было часов десять утра, когда нас вывели поодиночке в коридор и, связав руки бечевкой, вытолкали во двор жандармерии. Двор был тесным. Обнесенный с трех сторон высоким глухим забором, он прилегал к служебному корпусу жандармерии, ныне - ЧК. Нас оттеснили к стене. В ряд мы не умещались - столько нас было, и нас сбили в кучу. Я с Григолом оказались прижатыми к стене. Обреченный всегда верит в чудо, верил и я, не буду скрывать, полагая, что проводится какая-то неизвестная мне операция. Никто ни на что не жаловался, не плакал, не ругался. Мы стояли и ждали. Прямо напротив нас было распахнуто окно в бельэтаже. Я то и дело возвращался к мыслям: почему окно распахнуто в такой мороз, кто сидит в этой комнате, сколько их? Впрочем, давно замечено, что в критических ситуациях в голову обычно лезет всякая чепуховина, ничего странного - защитная реакция организма.
Тем временем вышел кто-то из чекистов, так, мелкая сошка, и стал зачитывать по бумажке список. Читал он, мучительно запинаясь, по складам, искажая фамилии. Фамилию Иванов, казалось бы, куда проще, он и ту умудрился исковеркать так, что выговорил Игнемосов. Я, можно сказать, всю Россию вдоль и поперек исколесил, а такой фамилии слыхом не слыхивал; так и запомнилась она мне на всю жизнь... "Помнишь, как-то в Натанеби, когда ты вел собрание, - шепнул мне Григол, - ты заметил, что революция всколыхнет темные массы! Вот и всколыхнула!.."
В окне мелькнул мужчина, и меня стала неотвязно мучить мысль, что окно открыли для того, чтобы слышны были зачитываемые фамилии...
С грехом пополам, через пень-колоду добрался наконец чекист и до моей фамилии, при этом он издал горлом такие удивительные звуки, что я не вдруг сообразил: он произносит мою фамилию. Не буду кривить душой, он старался изо всех сил, но чем больше тщания он проявлял, тем больше искажал фамилию, и тем больше я почему-то раздражался. Казалось, мне не привыкать, мое имя зачастую коверкали, особенно в России, тем не менее я вызверился до того, что, уже не сдерживаясь, в полный голос, отчетливо, по слогам произнес:
- Го-шхо-те-ли Ре-ваз Со-про-мо-вич. Гражданин Республики Грузия. Князь!
Чекист от всей души расхохотался, опустил глаза на список, почмокал губами и, вдруг помрачнев, гаркнул:
- Повторить! - Видно, "князь" дошло до него с некоторым опозданием.
Спокойно, с той же интонацией я повторил свое имя, даже "князя" не выпустил.
- Покняжишь ты у меня, покняжишь! - огрызнулся он и собрался было продолжить список, как из открытого окна донеслось:
- Самотеев, веди его сюда!
- Есть! - Чекист обернулся но мне: - Следуй за мной, контра!
- Нас двое, - отозвался я.
Начальник, растерявшись, злобно бросил:
- Чего-о-о?!
Но сверху тотчас последовал приказ:
- Самотеев, веди обоих!
- Следовать за мной! - гаркнул чекист так, что, казалось, тотчас за командой грянет туш духового оркестра.
Мы пошли, подталкиваемые чекистом. Пока мы поднимались по лестнице, я попытался представить себе человека, отдавшего из окна приказ, выходило, что он смахивал на молодого парня, за которого просил Теофиле. Я рассмеялся, что только не взбредет в голову обреченному. И тут же мелькнула спасительная мысль, а собственно, почему не может оказаться в этой комнате большевик, скрываться ему как-то не от кого - белых в Одессе нет.
Чекист разрезал бечевки, стягивающие руки за спиной, и провел нас в кабинет.
Это был тот самый молодой человек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187