Смерч шел, сметая на своем пути все: крепости, города, государства, целые народы. От этого-то смерча и бежал Джелал-эд-Дин.
Грузины рассуждали просто: если султан бежит от татар, которых разбили мы, грузины, значит, он слаб, гораздо слабее нас. А если так – не нужно его бояться. Между тем по следу Джелал-эд-Дина шел сам Чингисхан, кровавый Чингисхан, при нем были четыре его сына, и каждый купался в крови не меньше своего жестокого отца. Они вели войска, которые невозможно было бы сосчитать. Бессчетны были пленные, передвигающиеся вместе с войском. Монголы посылали пленных вперед на штурм крепостей, а сзади выставляли метких и беспощадных лучников. Впереди для пленных была хоть искра надежды – не каждого убивало во время боя, сзади надежды не было никакой.
Вся эта орда двигала впереди себя китайские стенобойные машины. Если не было под руками достаточно тяжелых камней, рубили вековые деревья шелковицы и чинары. Огромные стволы летели по воздуху легко, как солома по ветру, но, попадая в крепостные башни, они рушили своды, сложенные из больших камней и скрепленные крепчайшим раствором.
Где было возможно, монголы открывали шлюзы каналов и затопляли села и города. Было от чего спасаться Джелал-эд-Дину. Только грузины мерили силу Чингисхана по его передовым разведывательным отрядам, действительно побежденным грузинами, действительно повернувшим обратно от границ Грузинского царства. Грузинские военачальники не имели даже отдаленного представления о мощи гонителей Джелал-эд-Дина.
Поэтому предупреждение султана они сочли хвастовством. Избалованные победами в течение целого века, грузины не испугались появления в Адарбадагане хорезмийского султана. Еще и еще раз они говорили сами себе: монголы, которые гонят Джелал-эд-Дина, не могли победить нас, значит, и он с нами ничего не сможет поделать.
Однако от лазутчиков из Адарбадагана шли вести одна неприятнее другой. Лазутчики доносили и о многочисленности хорезмийского войска, и о прекрасном вооружении хорезмийцев, и о том, что султан поднимает правоверных на священную войну против христианского Грузинского царства. Сообщалось и о том, что нападение будет внезапным.
Тревога мало-помалу овладела правителями Грузии, и они начали принимать ответные меры. Прежде всего, чтобы усыпить бдительность Джелал-эд-Дина, они послали ему богатые подарки и заверили в безопасности Адарбадагана. В то же время во все концы страны были посланы царские скороходы: спешно собирались войска.
К походу на Грузию Джелал-эд-Дин готовился в строгой тайне. Он притворился, что занят делами Адарбадагана. И действительно, ему показалось мало одной покорности Узбега, сидящего в укрепленном городе. Султан неожиданно поднял войска и окружил столицу Узбега.
Узбег, привыкший развлекаться и пьянствовать, давно уж переложил управление страной на свою жену Мелике-хатун. И теперь, когда войска Джелал-эд-Дина обложили Тавриз, Узбег успел ускользнуть, а защиту города пришлось возглавить царице. Мелике-хатун сама стояла на крепостной стене в рядах сражающихся тавризцев. Тавризцы, видя мужество царицы, сражались отважно. Однако каждый понимал, что город обречен и рано или поздно придется сдаться. На шестой день осады царица положила город к ногам султана, выговорив право себе и своим приближенным уйти из города в крепость Хой.
Джелал-эд-Дин выделил для сопровождения царицы большую охрану, а сам вступил в Тавриз. В этом городе он провел несколько дней. На эти дни приходится самая энергичная и самая тайная подготовка султана к походу на Грузию. Именно из Тавриза, именно в эти дни он разослал эмиров для полного сбора войск. Он указал им тайное место сбора всех войск на севере Адарбадагана, сам же сделал вид, что собирается на юг. С особенной пышностью и торжественностью он отправил на юг страны свой гарем.
Именно в эти дни Джелал-эд-Дин через вернейшего человека пригласил к себе одного крупного иранского купца из каравана, отправляющегося в Ширван. Сам приход купца был обставлен строжайшей тайной. Купец пришел ночью через потайную дверь. Даже при дворе султана никто не знал ни о приходе купца, ни тем более о содержании длинного ночного разговора Джелал-эд-Дина с иранским гостем.
Наконец, когда все было готово и тайное все равно должно было сделаться явным, султан неожиданно покинул Тавриз и за одну ночь прискакал к своим войскам, собравшимся в условном месте. Быстрым маршем повел он войска в глубь грузинских земель. Всех встречных и поперечных задерживали и отправляли в тыл, дабы весть о передвижении войска не могла дойти до грузин раньше времени.
– Отдых только в Тбилиси, – объявил султан Джелал-эд-Дин своим военачальникам, а через них и войскам. Заодно намекнул на то, какой это будет отдых. Грузинки – красивейшие женщины на земле, грузинское – лучшее на земле вино, а также грузинское золото все будет отдано в руки солдат, ибо сам Тбилиси будет отдан победителям на три дня и три ночи.
Каждый воин надеялся захватить в Тбилиси так много, чтобы потом хватило на всю остальную жизнь.
Обещанье Джелал-эд-Дина распространилось по мусульманским провинциям. Войска начали обрастать, как снежный ком, искателями удачи. Множество турок, персов, курдов, арабов, адарбадаганцев примкнули к войскам Джелал-эд-Дина уже во время похода.
Конечно, никто не говорил вслух о золоте и серебре, якобы награбленных грузинами у мусульман, когда еще не было такого вождя, как Джелал-эд-Дин, и якобы спрятанного в горных пещерах Грузии. Говорили не о золоте, а о вере. Шли именем Магомета против имени Христа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140