(Берет письмо.) Почему письмо от папы не мне, а только Ольге?
На столе стоит патефон.
Женя (закусив губу, чуть не плача):
- Папа!.. Он вспомнил... Зачем? Мне этого теперь ничего не нужно...
Сдерживая слезы, смотрит в окошко.
Тимур рассматривает патефонные пластинки.
Вдруг лицо его насторожилось.
Он подносит к глазам небольшую прозрачную пластинку.
Потом, загадочно глянув на Женю, он осторожно заводит патефон и ставит пластинку.
Коля Колокольчиков (шепотом):
- Тима!.. Не надо... Она (на Женю) от музыки заплачет.
Тимур отмахнулся от Коли и пускает пластинку.
Недоуменно смотрят на Тимура притихшие ребята.
Крутится пластинка.
Стоит лицом к окну Женя.
Вдруг раздается ровный, знакомый голос отца.
- Женя!
Мгновенно Женя оборачивается и, ухватившись за подоконник руками, замирает с широко открытыми глазами.
Крутится пластинка.
Голос отца:
- Когда ты услышишь эти мои слова, я буду уже на фронте. Дочурка, начался бой, равного которому еще на земле никогда не было... А может быть, больше никогда и не будет.
Лицо Жени.
Голос отца:
- Если тебе будет трудно, не плачь, не хнычь, не унывай. Помня, что тем, которые бьются сейчас за счастье и славу нашей Родины, за всех ее милых детей и за тебя, родную, еще труднее, что своей кровью и жизнью они вырывают у врага победу. И враг будет разбит, разгромлен и уничтожен. Женя! Я смотрю тебе сейчас в глаза прямо, прямо...
Крупно: поясной портрет отца. Он в шлеме, комбинезоне и кожаных перчатках.
Голос отца:
- Я клянусь тебе своей честью старого и седого командира, что еще тогда, когда ты была совсем крошкой, этого врага мы уже знали, к смертному бою с ним готовились. Дали слово победить. И теперь свое слово мы выполним. Женя! Поклянись же и ты, что ради всех нас там у себя... далеко... далеко... ты будешь жить честно, скромно, учиться хорошо, работать упорно, много. И тогда, вспоминая тебя, даже в самых тяжелых боях я буду счастлив, горд и спокоен.
Уже давно смолк голос отца, и с шипением впустую вертится пластинка.
Как зачарованные, стоят, не двигаясь, ребята.
Но вот Тимур подошел к Жене, смотрит ей прямо в лицо, а она тихо и взволнованно ему шепчет:
- Да! Но я не знаю как... Я не умею...
Тогда Тимур сжимает руки Жене и говорит горячо и звонко:
- Я клянусь, Женя. Я давно знаю. И я научу тебя этой клятве!
Болшево
24 июня - 3 июля 1941
ПРИМЕЧАНИЯ
На второй день после начала Великой Отечественной войны Аркадий Гайдар приступил к работе над сценарием "Клятва Тимура". Это было срочное задание Комитета по делам кинематографии.
Сценарий создавался под Москвой, в Болшеве, в Доме творчества кинематографистов. Работа шла быстро. Режиссер Л.В.Кулешов, который должен был ставить картину, работал параллельно с Гайдаром: брал у него готовые страницы литературного сценария и составлял режиссерский план.
2 июля 1941 года Аркадий Гайдар послал из Болшева телеграмму А. А. Фадееву:
"Закончив оборонный сценарий, вернусь Москву шестого. Не забудьте о моем письме, оставленном в секретариате".
В этом письме, оставленном в секретариате Союза писателей СССР, Аркадий Гайдар просил помочь ему уехать на фронт.
14 июля 1941 года Аркадий Гайдар написал письмо военному коменданту Москвы генерал-майору Ревякину:
"По повести и кинофильму "Тимур и его команда" возникло большое пионерское движение помощи семьям ушедших на фронт бойцов Красной Армии. Десятки тысяч детей уже принимали в этом благородном деле самое горячее участие.
Сейчас... фабрика "Союздетфильм" приступает к съемке второго оборонного кинофильма "Клятва Тимура". Это о том, что должны делать и чем могут помочь взрослым дети во время нынешней Отечественной войны.
Для этого нам необходимы четверо московских ребят, игравших в первой картине главные роли... Они эвакуированы сейчас в Уфу. Прошу Вашего разрешения на их возвращение в Москву".
19 июля 1941 года газета "Пионерская правда" начала печатать "Клятву Тимура". Через день Аркадий Гайдар уехал на фронт.
Т.А.Гайдар

1 2 3 4 5 6 7 8 9