Он улыбнулся и ласково погладил ее по голове.
На вокзале их встретил сам Шегалов.
Столкнувшись с Сергеем, он остановился и нахмурился. Удивленный Сергей и сам стоял, глядя Шегалову прямо в лицо и чему-то улыбаясь.
- Постой! Как это? - трогая Сергея за рукав, пробормотал Шегалов. Сережка Ганин! - воскликнул он вдруг и, хлопая Сергея по плечу, громко рассмеялся. - А я смотрю... Кто? Кто это?.. Ты откуда?.. Куда?..
- Мы вместе приехали. А ты его знаешь? - обрадовалась Натка. - Мы вместе приехали. Я тебе, дядя, потом расскажу. У тебя машина? Мы вместе поедем.
- Поедем, поедем, - согласился Шегалов. - Только мне сейчас прямо в штаб. Я вас развезу, а вечером он обязательно ко мне. Ну, что же ты молчишь?
- Слов нету, - ответил Сергей. - А к вечеру, Шегалов, я все припомню.
- А Балту вспомнишь? Молдавию вспомнишь?
- Дядя, - перебила сразу насторожившаяся Натка, - идем, дядя. Где машина?
Натка сидела посередине. А Шегалов весело расспрашивал Сергея:
- Ну, как ты? Конечно, жена есть, дети?
- Дядя! - дергая его за рукав, перебила Натка. - Ты мне шпорой прямо по ноге двинул.
- Как это? - удивился Шегалов. - Твои ноги вон где, а мои шпоры - вот они.
- Не сейчас, - смутилась Натка, - это еще когда мы в машину садились.
- Так неужели не женат? - продолжал Шегалов и рассмеялся. - А помнишь, как в Бессарабии однажды мы на беженский табор наткнулись, и была там одна такая девчонка темноглазая, чернокосая...
- Дядя! - почти испуганно вскрикнула Натка. - Это была... - Она запнулась. - Это была такая же машина, на которой мы в прошлый раз с тобой ехали?
- И что ты, шальная, не даешь с человеком слова сказать? - возмутился Шегалов. - То ей шпорами, то ей машина. Та же самая машина, - с досадой ответил он. - Ну, вот мы и приехали, слезай. Ты обязательно заходи сегодня или завтра вечером, - обернулся он к Сергею. - А то я на днях и сам в командировку уеду. Дела, брат! - уже тише добавил он. - Серьезные дела! Так и норовят нас слопать, да, гляди, подавятся.
К вечеру позвонил Шегалов и сказал, что он сегодня вернется только поздно ночью. Через полчаса позвонил Сергей и предупредил, что сегодня он быть никак не может и постарается прийти завтра.
Наутро Натка проснулась только в десять, и ей сказали, что дядя уже уехал, но обязательно обещал вернуться пораньше.
Это очень опечалило Натку. До четырех часов Натка ждала звонка, но потом у нее заболела голова, и она вышла на улицу. Незаметно она зашла в Александровский парк. Вечер был светлый, прохладный. В парке было тихо. Под ногами шуршали сухие листья, и пахло сырою рябиной.
У газетных киосков стояли нетерпеливые очереди. Люди поспешно разворачивали газетные листы и жадно читали последние известия о событиях на Дальнем Востоке. События были тревожные.
"Скорей надо за дело, - опуская газету, подумала Натка. - Домой ли, в Таджикистан ли... все равно. Всюду работа, нужная и важная".
И Натка опять вспомнила Алькину Военную Тайну: "Отчего бились с Красной Армией сорок царей да сорок королей? Бились, бились, да только сами разбились?"
"Это давно бились, - подумала Натка. - А пусть попробуют теперь. Или пусть подождут еще, пока подрастут Владик, Толька, Иоська, Баранкин и еще тысячи и миллионы таких же ребят... Надо работать, - думала Натка. - Надо их беречь. Чтобы они учились еще лучше, чтобы они любили свою страну еще больше. И это будет наша самая верная, самая крепкая Военная Тайна, которую пусть разгадывает, кто хочет".
Когда она вернулась домой, ей сказали, что без нее заходил Сергей.
Она бросилась к столу и нашла записку.
"Наташа, - писал Сергей. - Сегодня я уезжаю на Дальний Восток. Горячее спасибо тебе за Альку, за себя, за все".
Тут же на столе лежала фотография. На ней звонко и приветливо смеялись обнявшиеся Алька и Марица Маргулис.
И тогда ей вдруг очень захотелось еще раз повидать Сергея.
Она подошла к телефону и узнала, что курьерский поезд на Дальний Восток уходит в семь тридцать. У нее оставалось еще полтора часа.
Она представила себе огромный, шумный вокзал, где все суетятся, спешат, провожают, прощаются.
И только Сергей совсем один, без Марицы, без Альки, стоит молчаливый, вероятно, угрюмый, и ждет, когда наконец загудит паровоз, дрогнут вагоны и поезд двинется в этот очень далекий путь.
Она быстро вышла из дому и вскочила в трамваи.
На вокзале, перебегая из зала в зал, она пристально оглядывала всех окружающих, но Сергея не могла найти нигде.
Отчаявшись, она наконец в третий раз остановилась в буфете, не зная, где искать и что думать.
Вдруг, совсем нечаянно, за крайним столиком, за которым негромко разговаривали какие-то отъезжающие военные, она увидала Сергея.
Он был в форме командира инженерных войск, его товарищи - тоже.
Но что поразило Натку - это то, что он был не угрюмый, не молчаливый и вовсе не одинокий.
Слегка наклонившись, он внимательно и серьезно слушал то, что вполголоса ему говорили. Вот он, с чем-то не соглашаясь, покачал головой. А вот улыбнулся, вытер лоб и поправил ремень полевой сумки.
- Сережа! - негромко позвала его Натка.
Он обернулся, сразу же встал, быстро сказал что-то своим товарищам и, крепко обрадованный, пошел ей навстречу.
- Ну вот, - сказал он, сжимая ее руку и почему-то виновато улыбаясь. Ну вот, Наташа, ты видишь теперь, как оно все вышло.
На перроне разговаривали они мало: сбивали гул, шум, гудки, толпа и музыка, провожавшая какую-то делегацию.
Что-то хотелось обоим напоследок вспомнить и сказать, но каждый из них чувствовал, что начинать лучше и не надо.
Но, когда они крепко расцеловались и Сергей уже изнутри вагона подошел к окну, Натке вдруг захотелось напоследок крикнуть ему что-нибудь крепкое и теплое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35