Вышел рослый слуга и взял у гостя осла. Студент вошел. Видит: в комнате очень красиво, приятно. В гостиной стоят лампы. Немного посидел. Тут вышла какая-то женщина и спросила у гостя его фамилию. Студент назвался. Не прошло и четверти часа, как вышли служанки, ведя под руки старуху.
– Госпожа области прибыла Госпожа области. – Женам и, особенно, матерям китайских сановников издавна присваивались жалуемые каждый раз государем почетные титулы, которые восходили и нисходили не менее сложною иерархией, нежели мужские чины. Данный титул очень высок, вроде фрейлины. Переводить, за неимением равнозначащих русских терминов, остается лишь дословно.

, – было сказано при этом.
Студент встал и, приняв церемонное положение, хотел было уже сделать большой поклон, но старуха остановила его и села.
– Ты не внук ли Фэн Юньцзы? – спросила она.
– Да, – сказал студент.
– Ты, значит, мой внучок-племянник! – сказала старуха. – Часы мои уже останавливаются и остаток годов идет к концу. От плоти, что называется, и костей моих От плоти и… костей моих – то есть от близких родственников.

, очень уж пришлось мне жить вдали и отчуждении!
– Я еще ребенком потерял, как говорится, свою опору и надежду … свою опору и надежду – то есть отца.

, – сказал студент, – и едва ли знаю одну десятую часть тех людей, кто жил с моим дедом. И вот мне так и не удалось иметь честь навестить их. Усердно прошу вас указать мне их и назвать.
– Сам узнаешь, – сказала старуха.
Студент не смел расспрашивать далее и сидел против нее, весь погруженный в воспоминания.
– Скажи, племянничек, – спросила старуха, – как это ты попал сюда в такую глубокую ночь?
Студент стал гордо хвастаться своею храбростью и одно за другим по порядку изложил все то, что с ним случилось. Старуха смеялась.
– Ну что ж, – говорила она, – это дело великолепное. К тому же ты, племянничек, известный ученый, ничем не уступаешь невесте. Как может какая-то грубая лисица-оборотень возвышать себя над тобой? Ты, мой друг, не беспокойся: я сумею тебе ее самым милым образом сюда доставить.
Студент выразил свою благодарность и сказал:
– Хорошо, хорошо!
Старуха обернулась к служанкам.
– Я и не знала, – сказала она, – что дочь Синя вдруг окажется такою неподатливою и прекрасною!
Служанка заметила:
– У него девятнадцать дочерей, и все они как бы летят, порхают: в них есть жизнь и смысл! Не знаю только, которую из них по счету сватал себе барин?
– Ей, в общем, лет пятнадцать, – может быть, чуть больше, – описывал студент.
– Да это Четырнадцатая! – сказала служанка. – Всего три дня тому назад она вместе с матерью приходила сюда поздравлять вас и желать долгой жизни … желать долгой жизни – то есть поздравлять с днем рождения.

. Как это вы так основательно забыли ее?
– Да это уж не та ли, – засмеялась старуха, – что делает себе высокие резные «лепестки лотоса» (туфли) и наполняет их душистым порошком. Не та ли, что гуляет в газовой накидке? Эта, что ли?
– Она и есть, – отвечала служанка. Старуха продолжала:
– Эта девчонка отлично умеет принимать тот или иной вид, кокетничать и жеманничать. Однако, надо сказать по правде, она, действительно, как говорится в древнем стихе, «уединенная и скромная», достойная девушка, и ты, милый племянничек, обратив на нее свое благосклонное внимание, не ошибся. Пошли-ка, – скомандовала она служанке, – Лисенка, пусть позовет ее сюда.
Служанка ответила: «Слушаю-с», – и ушла. Через некоторое время она снова вошла в комнату, доложила:
– Синь Четырнадцатую позвали, она уже здесь.
Вслед за тем показалась девушка в красном. Она прямо направилась к старухе, пала ниц и стала делать перед ней поклоны. Старуха оттащила ее:
– Ты станешь женой моего племянника, – сказала она, – не нужно делать этих церемоний прислуги перед госпожой!
Девушка поднялась и стояла, очаровательная, прелестная. Красные ее рукава были опущены книзу … рукава были опущены… – из церемонной почтительности.

. Старуха поправила ей локоны и волосы, притронулась к ее серьгам и затем спросила ее:
– Что ты за последнее время у себя делаешь?
– На досуге вышиваю на ложке, и только, – ответила она, потупясь.
Затем повернула голову, увидела студента и от стыда вся сьежилась, испытывая беспокойство.
– Это мой племянник, – сказала старуха. – Он, видишь ли, весь полон желания вступить с тобой в брак; за что, спрашивается, было заставлять его сбиться с дороги и всю ночь рыскать по оврагам?
Девушка потупилась и молчала.
– Я послала за тобой, – сказала старуха, – не для чего иного, как для того, чтобы быть со стороны моего племянника, что называется, «вырубающей» … «вырубающей» – то есть свахой.

.
Девушка молчала, и только… Старуха велела обтереть кровать, настлать матрацы и тюфяки и тут же устроила им брачное соединенье в чаше. Девушка так и зарделась.
– Я пойду домой сказать отцу с матерью, – сказала она.
– Послушай, – сказала старуха, – я тебе, как говорится, служу льдом … служу льдом – то есть свахой.

… О каком тут недоразумении или ошибке может быть речь?
– Повелению областной госпожи, – возразила девушка, – ни отец, ни мать не посмеют воспротивиться. Тем не менее делать все это торопливо, наспех, кое-как… пусть я, девчонка, умру, но не посмею этого вашего приказания принять!
Старуха улыбнулась.
– Волю у этой девочки, – сказала она, – не отнимешь. – Настоящая жена моему племяннику!
С этими словами она взяла у девушки с головы золотой цветок и дала студенту. Затем велела ему с этим идти домой, чтобы заняться гаданьем о счастливом дне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152