Это духи, охраняющие входы от вторжения нечистой силы, в том числе, конечно, и лисиц. Впоследствии эти изображения стали официально эмблемой власти.

и отправлен под стражей в судилище Тьмы … судилище Тьмы – подземное царство, где судят грешников.

. Царь Тьмы, видя чувство долга, проявленное Третьим, велел ему сейчас родиться в одном знатном и богатом доме. Цюжун давно уже томится взаперти. Я подала было жалобу богу Стен и Рвов, но меня тоже задержали, и проникнуть в присутствие мне не удалось. Ну, что ж я буду теперь делать?
Студента охватил гнев.
– Ах вы, черные старые бесы! Да как же вы смеете так поступать? Вот завтра же я сброшу на пол ваши изображения и растопчу их в слякоть. Выскажу все Чэн-хуану и даже ему выражу порицание. Что, в самом деле: подьячие у его стола так жестоко обнаглели, а он спит, что ли, и видит пьяный сон?
И, скорбя и гневаясь так, сидели они друг с другом, не заметив даже, что уже четвертая стража … четвертая стража – то есть около пяти часов утра.

на исходе. Вдруг впорхнула Цюжун. Оба были радостно поражены и бросились к ней с вопросами.
Цюжун плакала.
– Вот, – говорила она, обращаясь к студенту, – пришлось-таки мне нынче за вас претерпеть десяток тысяч казней. Судья каждый день приставал ко мне с ножом и палкой. Но вдруг сегодня вечером он отпустил меня домой, сказав при этом следующее: «Я ведь ничего, я все это любя… Но раз ты не хочешь, то я, конечно, не буду тебя грязнить и бесчестить. Потрудись, пожалуйста, передать Осеннему Министру Тао … Осеннему Министру Тао – то есть будущему министру уголовных дел, несущему людям смерть, как осень несет смерть природе.

, чтобы он меня не карал».
Услыхав это, студент несколько повеселел. Затем он выразил желание лечь вместе с девами.
– Ну, – сказал он им, – теперь я хочу от вас умереть!
– Нет, – отвечали они, – мы в свое время получили от вас открывающее пути наставление и глубоко сознаем, чем вам обязаны и как к вам надо относиться. Неужели мы можем допустить, чтобы, любя вас, – мы вас же погубили?
И ни за что не согласились, хотя в то же время привлекли к нему свои шеи, склонили головы и вообще выказывали супружеские чувства. Обе они после беды совершенно изгнали из себя всякую ревность.
Как-то студенту случилось встретить на дороге одного даоса, который, взглянув на него, сказал, что в нем сидит бесовский дух. Студенту эти слова показались странными, и он рассказал даосу все.
– Нет, – сказал даос, – это бесы хорошие. Не стоит с ними ссориться!
И написав два талисмана, вручил их студенту.
– Вот что, – сказал он при этом, – вы вернетесь домой и передадите эти талисманы обоим бесам: пусть их обогащают свою судьбу! Если они услышат за воротами плачущую деву, то пусть проглотят талисманы и быстро ринутся из дома. Та, что раньше добежит, может воскреснуть.
Студент поклонился даосу, принял от него талисманы, вернулся домой и вручил их девам.
Прошло этак с месяц. И действительно, послышался плач девы. Обе девы, обгоняя друг друга, выбежали из дома… Но Сяосе второпях забыла проглотить свой талисман.
Увидев проходящий мимо них траурный балдахин, Цюжун вышла, влезла в гроб и умерла. Сяосе не удалось влезть, и она с горькими рыданиями вернулась домой.
Студент вышел взглянуть. Оказывается, это богатый дом Хао хоронил свою дочь. И вот все видели, как какая-то девушка влезла в гроб и там пропала. Только что зрители, пораженные удивлением, стали высказывать свое недоумение, как в гробу послышался голос. Спустили балдахин с плеч, открыли, освидетельствовали, а девица вдруг воскресла. Поставили ее у кабинета студента и стали стеречь. Вдруг она открыла глаза и спросила про студента.
Хао стали ее допрашивать.
– Да, я не ваша дочь, – отвечала она. И рассказала всю историю.
Хао не очень-то верили и хотели уже снести ее к себе домой, но дева не соглашалась, а встала и прямехонько прошла к студенту в кабинет. Там она повалилась и не желала вставать.
Хао тогда признали Тао своим зятем и ушли. Студент подошел взглянуть на лежащую. Правда, что черты лица были другие, но светлая красота не уступала Цюжун. Радость, ликование студента перешли границы всяких чаяний, и вот она принялась рассказывать ему всю свою жизнь.
Вдруг в это время послышался плач беса: у-у-у!
Оказывается, то плакала в темном углу Сяосе. Всей душой жалея ее, студент взял лампу и подошел к ней, стал разными хорошими словами сообщать ей о своем сочувствии, но ворот и рукава у ней намокли волнами, и рассеять ее больную тоску не удалось. Ушла лишь к рассвету.
Утром Хао прислал со служанками туалет и приданое, так что они вполне стали теперь тестем и зятем.
Только что он вечером забрался под полог, как Сяосе опять стала плакать. И так продолжалось ночей шесть-семь. Муж с женой были охвачены горестным волнением… Так и не могли совершить брачную церемонию соединения в чаше.
Студент, полный беспокойных дум, не знал, что предпринять.
– Знаешь что, – сказала ему Цюжун, – наш даос – бессмертный волшебник. Пойди еще раз к нему, попроси: быть может, он пожалеет нас и поможет!
Студент согласился, проследил местопребывание даоса, поклонился в землю, распростерся и изложил свое дело. Даос энергично заявил ему, что на это у него нет средств. Студент умолял, не переставая.
– Глупый ты студент, – рассмеялся даос, – как ты любишь к людям приставать! Должно быть, у меня с тобой связная судьба. Давай уж испытаю до конца все, что умею.
И пришел со студентом домой. Там он потребовал, чтобы ему отвели спокойное помещение, закрыл двери, уселся и запретил обращаться к нему с вопросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152