Браво, уважаемый мэтр! Гениально!
Папаша Жиго. Победа предрешена? Вы ведь обещали?
Мэтр Антони. Золотой процесс! Он – почти национальный герой!
Лулу. Что же Николя не идет?
Папаша Жиго. Да вот и он! Ох и красив!
Входит Николя, тоже одетый в тогу, но более короткую и менее роскошную. Он несет под мышкой много папок с видом полного превосходства.
Папаша Жиго. Великолепно, Николя!
Мэтр Антони. Талант! Весь в отца. Но в другом амплуа!
Буис. Браво! Браво!
Лулу (хочет броситься ему на шею). Николя, родной!
Николя тыльной стороной руки отстраняет ее.
Николя (несколько снисходительно). Ну, ну, прошу тебя… не здесь! Фривольностям не место во Дворце Правосудия!
Расстроенная Лулу, отстраненная сначала Николя, а потом Папашей Жиго, садится в углу.
Мэтр Антони (Николя).Мой мальчик, вы расплакались – и превосходно плакали – и именно в тот момент, когда я вам подал знак!
Николя. Вы очень добры ко мне, уважаемый мэтр…
Мэтр Антони (обнимая Николя одной рукой за плечи).С точки зрения высокой морали разве я мог упустить такой козырь? Сын, который защищает отца!
Внезапно появляется возбужденный Полю.
Полю. Друзья, я привел к вам на несколько минут нашего дорогого убийцу! Хоть жандармы и возражали!
Появляются два хмурых жандарма, окидывают всех недовольным взглядом.
(Жандармам.)Знаю, не по правилам… Даже против правил! Но предупреждаю вас, еще одно слово – и вас переводят в провинцию.
Жандармы пугаются.
Фредди ведь не улетучится через потолок? Караульте обе двери, и все!
Оба жандарма выходят в обе двери, чтобы дежурить снаружи.
А! Вот и он! Проходит через толпу… (Протягивая руки к коридору.)Сюда, дорогой друг! Сюда, великий артист! Входите!
Выход Фредди. Он одет в высшей степени элегантно.
Все. Браво! Браво!
Фредди (от волнения садится).Друзья мои! Дорогие мои друзья!… Ах, мой дорогой мэтр! Ваша речь была бы в мелодраме гвоздем спектакля! Я рыдал! Как и весь зал! А потом вы стали так меня превозносить, что мне показалось, вы говорите о ком-то другом! (Внезапно обеспокоенно.)Но дело-то на мази?… Честно говоря, я места себе не нахожу! А если присяжные ничего не усекли и решат отрубить мне голову?
Николя. О! Папочка, это ерунда!
Фредди. Как – ерунда? Может быть, тебе твоя голова – ерунда?
Николя. Нет, я хотел сказать, это для нас ерунда, мы подадим на обжалование.
Фредди. Это я тогда подам на обжалование! И как еще подам! Все выложу! Всю правду! Словом, я знаю, что буду делать! Не думайте, что я дам отрубить себе голову, не раскрыв рта! (Внезапно заключает Николя в объятия.)Сыночек! Как я тобой горжусь! Как этот костюм… Я хочу сказать, твоя форма, тебе идет! По существу, что римский император в цирке, что адвокат в суде – одно амплуа!
Смех.
(Мэтру Антони.)Во всяком случае, дорогой мэтр, я считаю, что свидетельница Ева де Берг выступила с таким достоинством, так смело и элегантно, что произвела наилучшее впечатление на присяжных!
Буис. Да! Какой сюрприз! Вот неожиданность так неожиданность!
Мэтр Антони. Это – идея нашего гениального Фредди!
Фредди. Законы сцены! Театральные эффекты! Азбука искусства!
Мэтр Антони. Я ей позвонил по телефону в Америку: она была очень мила – согласилась прилететь в Орли точно в нужный момент!
Фредди. А поскольку не было сомнений, в каком свете она изобразит свою покойную тетку, мы выиграли и на этой доске.
Николя. Она прелестна!
Фредди. Надо будет поблагодарить ее за приезд и возместить расходы.
Мэтр Антони. Вы что, смеетесь? При тех миллионах, которые она получает в наследство благодаря вам?
Фредди. Да, правда.
Папаша Жиго (выходя вперед).Мне тебя нужно на пару слов…
Фредди (внезапно догадавшись, о чем будет идти речь, жестом извиняется перед другими присутствующими и подходит к Папаше Жиго).Да? Ну как? Насчет Сен-Клу?
Папаша Жиго. Согласны! Золотой дождь! Дирекция уже заказала афиши. Кстати, им нужна твоя голова…
Фредди (в ужасе).Как?
Папаша Жиго. Я хочу сказать: они попросили сделать афиши с одной твоей головой и расклеить по всему Парижу. Только вот одна деталь меня смущает – они хотят написать: «Самый веселый преступник века!»
Фредди. По-моему, вкус – сомнительный… но публика будет довольна! Ей нужна кровь на газетной полосе… и на манежных опилках!
Папаша Жиго. Тогда я побежал. (Лулу.)Ты – со мной! (Увлекая еще плачущую Лулу, уходит через маленькую дверь.)
Вдруг Полю, стоящий близко от большой двери, подает знак рукой, привлекая к себе внимание присутствующих.
Полю. Господа, господа, господа! Племянница пострадавшей идет сюда…
Фредди (в панике).О! Мне неудобно! Бегу! (Бросается к маленькому выходу, но в дверях перед ним вырастает жандарм, и он вынужден отступить.)Попался! О-ля-ля! Как неудобно!
Hиколя (внушительно).Прошу тебя, папа… держись с достоинством! Господа, прошу вас, не смущайтесь. Племянницу я беру на себя! (Идет к двери непринужденной походкой и с легким поклоном отходит в сторону, пропуская Еву.)
Это молодая блондинка лет тридцати, очень хорошенькая и оживленная. Она одета в черный костюм, элегантный и вызывающий. Черная роза, приколотая к волосам, придерживает вуалетку, которую Ева скоро поднимет. Она говорит с американским акцентом, одновременно комическим и очаровательным.
(Старается произвести на нее впечатление.)Дорогая мадемуазель де Берг, пожалуйста, садитесь… немного передохните… трудный перелет… траур…
Все смущены. Она садится.
Ева. При чем тут перелет! Я выполнила мой долг по отношению к французскому правосудию и к моей покойной старой тетке! Я дала показания самые беспристрастные, какие только могла, учитывая ту ужасную память, которую она по себе оставила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24