Но рабы восстали почти сразу после того,
как город был построен. Они бежали и смешались с дикими племенами пустыни.
С ними вовсе не плохо обращались; но однажды ночью они узнали нечто, что
заставило их сломя голову броситься прочь из города, в пустыню.
Мой народ жил здесь, учился производить пищу и питье теми средствами,
которые были под рукой. Они владели чудесными научными знаниями. Когда
рабы бежали, они забрали с собой всех лошадей, верблюдов и ослов, которые
были в городе. Город потерял всякую связь с внешним миром. В Гэзеле есть
целые комнаты, заполненные картами, книгами и хрониками, но всем им не
меньше девяти сотен лет, так как именно девятьсот лет назад мой народ
бежал из Коса. С тех пор ни один человек из внешнего мира не бывал в
Гэзеле. А жители Гэзела постепенно пропадают. Они стали так погружены в
собственные мечты и дрему, что у них не осталось человеческих страстей и
человеческих привычек. Город превращается в развалины, но никто и пальцем
не пошевелит, чтобы что-то восстановить. Ужас... - она запнулась и
вздрогнула, - ...когда ужас приходит к ним, они не могут ни бежать, ни
сражаться.
- Что ты имеешь в виду? - прошептал он. Холодный ветерок пробежал по
его позвоночнику. Шуршание сгнивших гобеленов в неведомых темных коридорах
родило смутные страхи в его душе.
Лисса покачала головой. Она встала, обошла мраморный стол и положила
руки ему на плечи. Глаза ее были влажными и блестели от ужаса и отчаянной
тоски, от которой у Амальрика перехватило горло. Инстинктивно его рука
обняла ее тонкую фигурку, и он почувствовал, что она вся дрожит.
- Обними меня! - взмолилась она. - Я боюсь! О, как я мечтала о таком
человеке, как ты! Я непохожа на мой народ: они - мертвецы, которые бродят
по забытым улицам, но я живая! Я теплая, я чувствую. Я испытываю голод, и
жажду, и тягу к жизни. Мне нестерпимы тихие улицы, разрушенные дома и
смутные люди Гэзела, хоть я никогда не знала ничего иного. Вот почему я
бежала отсюда. Я хотела жизни...
Она, не в силах больше сдерживаться, плакала в его объятиях. Ее
волосы струились по его лицу; от ее запаха у него кружилась голова. Ее
крепкое тело напряглось. Девушка лежала у Амальрика на коленях, обвив
руками его шею. Прижав ее к груди, он прижался губами к ее губам. Глаза,
губы, щеки, волосы, шея, груди - он покрывал ее горячими поцелуями, пока
ее всхлипывания не превратились во вздохи. Его страсть не была просто
восторженным пылом. Страсть, которая дремала в девушке, пробудилась и
поднялась всепоглощающей волной. Амальрик задел сияющий золотой шар. Тот
упал на пол и погас. Только звездный свет проникал в комнату через окна.

Лежа в объятиях Амальрика на покрытой шелками кушетке, Лисса открыла
ему свое сердце и шепотом рассказывала свои мечты и надежды - детские,
трогательные, ужасные.
- Я заберу тебя отсюда, - пробормотал он. - Завтра. Ты права: Гэзел -
это город мертвых. Мы найдем жизнь во внешнем мире. Этот мир жестокий,
грубый, опасный, но он лучше, чем эта смерть, которая здесь считается
жизнью...
Ночь разорвал дрожащий вопль агонии, ужаса и отчаяния. От этого
голоса Амальрик покрылся холодным потом. Он вскочил с кушетки, но Лисса
отчаянно вцепилась в него.
- Нет, нет! - взмолилась она неистовым шепотом. - Не ходи! Останься!
- Но там убивают! - воскликнул он, нашаривая меч. Крики, казалось,
доносились с противоположной стороны внешнего двора. С ними смешивался
неописуемый, разрывающий, раздирающий звук. Крики становились громче и
выше, непереносимые в своей безнадежной агонии, затем оборвались длинным
дрожащим всхлипом.
- Я слышал, как человек умирал на дыбе. Он кричал точно так же! -
пробормотал Амальрик, трясясь от ужаса. - Что за дьявол это сделал?
Лисса дрожала всем телом в лихорадке страха. Он чувствовал, как дико
колотится ее сердце.
- Это ужас, о котором я говорила! - шепнула она. - Ужас, обитающий в
Красной Башне. Он появился очень давно; некоторые говорят, что он обитал
здесь в древние времена и вернулся после того, как построили Гэзел. Он
пожирает человеческие существа. Что он такое, никто не знает, поскольку
никто из тех, кто видел его, не остался в живых, чтобы рассказать об этом.
Это бог или дьявол. Вот почему бежали рабы; вот почему люди пустыни
избегают Гэзела. Многие из нас попали в его чудовищный желудок. В конце
концов там окажутся все, и ужас будет властвовать над пустым городом - так
же как, говорят, он царствовал в руинах прежнего города, из камней
которого был построен Гэзел.
- Почему люди остаются здесь, зная, что будут пожраны? - спросил
Амальрик.
- Не знаю, - всхлипнула она. - Они видят сны...
- Гипноз, - пробормотал Амальрик. - Гипноз пополам с угасанием. Я
видел это в их глазах. Этот дьявол загипнотизировал их. Митра, что за
зловонная тайна!
Лисса спрятала лицо у него на груди и прижалась к нему.
- Но что нам делать? - спросил он, поеживаясь.
- Ничего сделать нельзя, - прошептала она. - Твой меч будет
бесполезен. Может быть, оно не причинит нам вреда. Сегодня оно уже выбрало
жертву. Мы должны ждать своего часа, как ждут овцы ножа мясника.
- Будь я проклят, если я стану!... - воскликнул Амальрик, ожив. - Мы
не станем ждать утра. Мы уйдем сегодня же. Возьми воды и пищи. Я приведу
лошадь и верблюда во внешний двор. Встретимся там.
Поскольку неведомое чудовище уже нанесло удар, Амальрик счел
безопасным оставить девушку одну на несколько минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19