- ответил он, не смутившись. - Ты не
путешествовала?
- Это первый раз, когда я вышла за стены Гэзела, - объявила она.
Амальрик не отводил взгляд от ее округлой белой груди. В настоящий
момент его не очень интересовали ее приключения. Этот Гэзел, откуда она
пришла, мог быть хоть Адом, Амальрика это мало заботило.
Он начал говорить; затем, переменив намерение, грубо схватил ее в
объятия. Мускулы его напряглись, так как он ожидал сопротивления с ее
стороны. Но она не противилась. Ее мягкое, податливое тело лежало поперек
его коленей, и она смотрела на него снизу вверх с легким удивлением, но
без страха и без замешательства. Как будто она была ребенком, которому
предложили поиграть в незнакомую игру. Что-то в ее прямом взгляде смутило
его. Если бы она кричала, плакала, боролась или знающе улыбнулась, он бы
знал, как с ней обращаться.
- Кто ты такая, во имя Митры? - грубо спросил он. - Твоя кожа
нетронута солнцем. Ты не играешь со мной. По твоей речи понятно, что ты не
простая деревенская девушка, невинная в своем невежестве. И все же ты
ничего не знаешь о мире и о том, как себя в нем ведут.
- Я - дочь Гэзела, - беспомощно ответила она. - Если бы ты увидел
Гэзел, быть может, ты бы понял.
Он поднял ее и опустил на песок. Поднявшись, он принес покрывало с
седла и расстелил для нее.
- Спи, Лисса, - сказал он голосом, хриплым от противоречивых чувств.
- Я хочу завтра увидеть Гэзел.

На рассвете они отправились в западном направлении. Амальрик усадил
Лиссу на верблюда, показав ей, как поддерживать равновесие. Она вцепилась
в седло обеими руками. Очевидно о верблюдах она тоже ничего не знала. Это
снова удивило юного аквилонца. Девушка выросла в пустыне и никогда до сих
пор не ездила на верблюде; так же как до вчерашнего дня она не ездила и ее
не возили на лошади.
Амальрик смастерил для нее что-то вроде плаща. Она надела плащ без
разговоров, не спросив, откуда он взялся - как принимала все, что Амальрик
делал для нее, благодарно и слепо, не спрашивая о причинах. Амальрик не
сказал ей, что защищающий ее от солнца шелк прежде покрывал черную кожу ее
похитителя.
Когда они выступили в путь, она снова попросила его рассказать ей
что-нибудь о мире - как ребенок, который просит сказку.
- Я знаю, что Аквилония расположена далеко от этой пустыни, - сказала
она. - Между ними лежит Стигия, и земли Шема, и другие страны. Как
случилось, что ты здесь, так далеко от родной страны?
Некоторое время он ехал молча. Повод верблюда был в его руке.
- Аргос и Стигия воюют между собой, - резко сказал он. - Кос тоже был
впутан в войну. Кос предложил одновременное вторжение в Стигию. Аргос
собрал армию наемников, которые сели на корабли и отправились на юг вдоль
берега. Одновременно армия Коса должна была вторгнуться в Стигию по суше.
Я был наемником в армии Аргоса. Мы встретились со стигийским флотом и
победили его, отбросив обратно в Шем. Мы должны были высадиться, ограбить
город и продвигаться вверх по Стиксу, но наш адмирал был осторожен.
Командовал нами принц Запайо да Кова, зингаранец.
Мы шли на юг, пока не достигли поросших джунглями берегов Куша. Там
мы высадились. Корабли стали на якорь, а армия направилась на восток,
вдоль границы Стигии. По дороге мы жгли и мародерствовали. Мы собирались
повернуть на север в определенной точке и ударить в сердце Стигии,
соединившись с силами Коса, которые продвигались вниз с севера.
Затем разошлась весть, что нас предали. Кос заключил сепаратный мир
со Стигией. Стигийская армия продвигалась на юг, чтобы перехватить нас. В
это время вторая армия уже отрезала нас от берега.
Принц Запайо в отчаянии предпринял безумную попытку направиться на
восток, в надежде обогнуть стигийскую границу и добраться до восточных
земель Шема. Но армия с севера перехватила нас. Нам пришлось драться.
Мы сражались весь день, разбили их наголову и отбросили назад, в их
лагерь. Но на следующий день нас догнала армия с запада. Наша армия
оказалась зажатой меж двух врагов и перестала существовать. Мы были
разбиты, уничтожены, разгромлены. Бежать удалось немногим. Когда настала
ночь, я бежал вместе с моим товарищем, киммерийцем по имени Конан - зверь,
а не человек, и силен как бык.
Мы отправились верхом на лошадях на юг, в пустыню, так как больше
бежать было некуда. Конан раньше уже бывал в этих краях и считал, что у
нас есть шанс выжить. Далеко к югу мы нашли оазис, но за нами гнались
стигийские всадники. Мы снова бежали, от оазиса к оазису, мучимые голодом
и жаждой, пока не оказались в совершенно пустой незнакомой земле, где не
было ничего, кроме нещадно палящего солнца и голого песка. Мы скакали,
пока наши лошади не стали спотыкаться, а мы сами были в полубреду.
Затем однажды ночью мы увидели костры и направились к ним. Мы шли на
риск в отчаянной надежде, что сможем подружиться с этими людьми. Как
только мы приблизились, нас встретил дождь стрел. Лошадь Конана была
подстрелена и упала, сбросив своего всадника. Должно быть, он сломал шею,
потому что он упал и больше не шевелился. Каким-то образом мне удалось
скрыться в темноте, хотя моя лошадь пала подо мной. Я только мельком видел
тех, кто атаковал нас - высокие, худые, темнокожие люди, одетые в странные
варварские одежды.
Я странствовал пешком по пустыне и наткнулся на этих трех
стервятников, которых ты видела вчера. Это были настоящие шакалы -
гханаты, люди из племени грабителей, смешанной крови - потомки негров и
Митра знает, кого еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19