Я ответил по-турецки, и они, удовлетворенные, ускакали. В войске Мухаммеда было много сельджуков, и я не вызывал подозрений, но, окажись всадники чуть ближе, они тут же распознали бы меня. Темнота и туман превратили все вокруг в одну сплошную серую массу, звезды потускнели, а заря еще не занялась.
Потом шум раздавался у нас за спиной, туман рассеялся, по холмам разлился свет, звезды исчезли, и расплывчатые тени вокруг нас приняли форму оврагов, валунов и чахлых деревьев. Рассвет застал нас в глубоком овраге, все еще затянутом туманом.
Сэр Эрик коснулся рукой бледного личика девушки и нежно ее поцеловал.
– Эттер, – сказал он. – Хотя мы окружены врагами, но когда ты рядом, мне не страшна смерть!
– И мне, милорд, – ответила она, прижимаясь к нему. – Я знала, что ты придешь! Эрик, неужели правитель язычников сказал правду: мой родной дядя продал меня в рабство?
– Боюсь, что да, маленькая Эттер, – ласково произнес он. – Его душа чернее ночи.
– Что тебе сказал Мухаммед? – вмешался я.
– Когда мы добрались до лагеря султана, меня впервые привели к нему, – ответила девушка. – Все суетились и спешили, сворачивая лагерь и готовясь к переходу. Мухаммед посмотрел на меня и ласково заговорил, умоляя не бояться. Когда я взмолилась, чтобы меня отослали обратно к дяде, он сказал мне, что именно де Броз прислал меня ему в подарок. Затем он распорядился, чтобы обо мне хорошо заботились, и уехал со своими эмирами. Меня вернули в повозку. Но прошлой ночью меня опять привели к султану. Он поговорил со мной, не предложив ничего постыдного, но слова его напугали меня. Глаза правителя неистово сверкали, и он клялся, что сделает меня своей королевой, соорудит в мою честь пирамиду из черепов и бросит к моим ногам тюрбаны шахов и халифов. Отсылая меня назад в повозку, он добавил, что, придя ко мне в следующий раз, принесет мне, как свадебный подарок, голову Али ибн-Сулеймана.
– Мне это не нравится, – в замешательстве произнес я. – Это безумие. Ты говоришь о нем, словно о татарском вожде, а не о цивилизованном мусульманском правителе. Если Мухаммед воспылал любовью к девушке, он перевернет преисподнюю, но получит желаемое.
– Нет, – сказал сэр Эрик. – Я...
Но тут из-за скал выскочили с десяток оборванцев и схватили наших коней за поводья. Эттер вскрикнула, а мне пришлось выхватить саблю. Не подобает бедуинской собаке так обращаться с сыном Турции. Но сэр Эрик остановил меня. Его меч лежал в ножнах, и он не сделал ни малейшего движения, чтобы вынуть клинок, а вместо этого высокопарно заговорил по-арабски, тоном человека, привыкшего к тому, что ему все подчиняются:
– Хорошо же вы нас встречаете, дети шатров. Ведите нас к Али ибн-Сулейману, мы его ищем.
Это ошеломило арабов, и они недоверчиво переглянулись.
– Убейте их, – прорычал один из них. – Это шпионы Мухаммеда.
– Да, – усмехнулся сэр Эрик. – Шпионы всегда возят с собой женщин. Глупцы! Мы проделали большой путь, стремясь найти Али ибн-Сулеймана. Если вы тронете нас, то поплатитесь своей шкурой. Ведите нас к своему предводителю.
– Да, – проворчал тот, кого называли Юрзедом и который, как казалось, был беком – вождем рангом пониже. – Али ибн-Сулейман знает, как поступать со шпионами. Отведем их к нему, как овец на бойню! Отдайте нам ваше оружие, сыновья зла!
Сэр Эрик ответил на мой вопросительный взгляд кивком, вынул свой длинный меч и отдал его арабу, протянув рукояткой вперед.
– Через это придется пройти, – с горечью произнес я. – Возьми мою саблю, собака, чтобы ее жало прошло сквозь твои ребра!
Юрзед оскалился, как волк.
– Успокойся, турок. Пришло время, и твой клинок почувствует руку настоящего мужчины.
– Обращайся с ним осторожно, – огрызнулся я. – Клянусь, когда он вернется в мои руки, я вымою его кровью свиньи, чтобы очистить от скверны твоих грязных пальцев.
Мне показалось, что он вот-вот лопнет от гнева, но он, замычав от ярости, отвернулся от нас, и мы пошли за ним. Его ободранные волки повели наших коней, крепко держа за поводья.
Я понял, в чем заключался план сэра Эрика, хотя мы не решались заговорить друг с другом. Несомненно, на холмах было полно бедуинов. Было бы безумием попытаться прорваться сквозь их ряды. Объединив с ними наши усилия, мы получим, пусть хоть и ничтожный, но шанс остаться в живых. Если нет – что ж, эти собаки не слишком любят турок, а франков и вовсе ненавидят.
Со всех сторон нас окружали косматые люди в грязных одеждах. Они рассматривали нас, прячась за скалами, в оврагах, словно безжалостные ястребы, готовые накинуться на беззащитную куропатку. Наконец, мы добрались до оазиса, где паслись пятьсот арабских скакунов. У меня даже слюнки потекли от одного взгляда на них! Клянусь Аллахом, эти бедуины, конечно, собаки и дети собак, но лошадей они выращивают превосходных!
За табуном наблюдало около сотни воинов – высокие, худые люди, суровые, как вскормившая их пустыня. Они были в стальных шлемах с небольшими круглыми щитами, в кольчугах, с длинными саблями и копьями. Вокруг не было видно ни одного огонька. Люди выглядели усталыми и злыми от голода и тяжелого пути. Немного же они награбили во время этого похода! Чуть подальше на небольшом бугорке сидели вожди, и именно туда повели нас конвоиры.
Али ибн-Сулеймана мы узнали сразу. Как и все арабы, он был широкоплечим и высоким, как сэр Эрик, но не таким массивным, как франк. Казалось, природа, создавая его, взяла за образец дикого пустынного волка. Взгляд араба был пронзительным и грозным, лицо – худым и жестоким. Сэр Эрик не стал ждать, пока он заговорит.
– Али ибн-Сулейман, – сказал франк. – Мы предлагаем тебе два хороших меча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15