А потом они начали жарить мясо...
Альтха замолчала, удерживая подступившую тошноту.
-- Значит, Яга действительно людоеды, -- пробормотал я.
-- Нет, они еще хуже. Они -- настоящие дьяволы. Пока они
сидели у костра, на них напали собакоголовые. Я их не видела,
пока они не набросились на Яга, словно стая шакалов на оленей.
Покончив с Яга, они потащили меня в подземелье. Что они хотели
со мной сделать -- не знаю... не скажу; я слышала, но не хочу
повторять эту мерзость.
-- А почему они повторяли мое имя?
-- Я позвала тебя в минуту опасности, даже не подозревая,
что ты можешь оказаться рядом. Они услышали мои слова и смогли
повторить их. Когда ты пришел, они узнали, кто ты. Как? Не
спрашивай. Эти демоны знают и умеют очень многое, что кажется
нам невероятным.
-- Да, на этой планете кишмя кишат черти, дьяволы и вообще
всякая нечисть, -- пробурчал я и спросил: -- А почему в минуту
опасности ты позвала меня, а не отца, например?
Альтха покраснела и вместо ответа вдруг стала
сосредоточенно и смущенно поправлять тунику, подтягивая ее к
плечам.
Увидев, что одна из ее сандалий слетела на траву, я поднял
ее и аккуратно надел на маленькую, изящную ножку девушки.
Неожиданно Альтха спросила меня:
-- Скажи, а почему тебя прозвали Железной Рукой? Твои
пальцы сильны и тяжелы, но их прикосновение легко и нежно,
словно мамино. Я никогда не чувствовала такой нежности в
прикосновении мужчины к моему телу. Гораздо чаще мне бывает
просто больно.
Я сжал кулак и выразительно посмотрел на него -- узловатый
стальной молот. Альтха робко протянула руку и потрогала кулак.
-- Чувства не обманывают тебя, -- ответил я. -- Ни один
человек, с которым мне доводилось драться, не говорил мне, что
мои руки мягкие или нежные. Но то -- мои враги. А тебе я не
хочу сделать больно. Вот и все.
Глаза девушки загорелись.
-- Не хочешь делать мне больно? Почему?
Абсурдность этого вопроса не оставила мне слов, чтобы
ответить на него. Я лишь изумленно уставился на Альтху.
Глава VII
Вскоре после рассвета мы вышли в долгий путь к далекому
Котху, далеко обогнув лежащий у нас на пути страшный
разрушенный город, из которого мы спачлись с таким трудом.
Солнце становилось все жарче и жарче. Дышать стало нечем.
Легкий ветерок, обдувавший нас поначалу, совсем стих. Абсолютно
безоблачное небо приобрело какой-то медно-красный оттенок.
Альтха поглядывала на небо с осознанным беспокойством и на мой
вопросительный взгляд ответила, что боится надвигающейся бури.
Я уже привык к тому, что на равнине небо всегда безоблачное и
светит солнце, а на холмах тепло днем и холодно ночью. В общем,
буря никак не входила в мои планы, и я даже не учитывал ее
возможности.
Встреченные нами звери разделяли беспокойство Альтхи. Мы
замешкались на опушке леса, потому что моя спутница --
жительница степи, испытывая безотчетный страх перед чащей,
отказалась войти в лес пока не пройдет буря. Пока мы обсуждали
эту тему, из леса выскочило стадо газелей, беспокойно
поспешивших куда-то прочь. За ними последовала семья
свинообразных тварей, мерявших землю чуть ли не тридцатью
парами ног. С рычанием прямо на нас выскочил лев, но, не
останавливаясь, промчался мимо и скрылся в густой траве.
Я ждал, когда появятся тучи, но их все не было. Только
темно-медная полоса, начиная от горизонта, наползала на весь
небосвод, делая его сначала бронзовым, а затем почти черным.
Солнце еще некоторое время пробивалось сквозь этот занавес,
словно далекий факел в густом тумане. Затем и оно окончательно
скрылось. Темнота, почти осязаемая, сначала на миг застыла
где-то наверху, а затем, словно отпущенная, рухнула вниз,
покрыв мир сплошной черной пеленой. В этой темноте не было
места ни солнцу, ни луне, ни даже маленькой звездочке. Раньше я
даже не предполагал, что темнота может быть такой
непроницаемой. Я словно ослеп и готов был бы поверить в то, что
мир исчез, растворился в этой черноте, если бы не шуршание
травы под ногами, да не ощущение тепла от прижавшегося к моему
боку тела Альтхи. Я боялся, что мы либо свалимся в какую-нибудь
яму или реку, либо, что еще хуже, наткнемся на такого же
ослепленного хищника.
Пока еще было хоть что-то видно, я выбрал ориентиром
нагромождение камней -- груду булыжников, иногда встречающийся
на равнине остаток разрушившейся скалы. Темнота накрыла ас еще
на подходе, но, двигаясь в нужном направлении по памяти, я
добрался до камней, притянул к себе Альтху и, прижав ее к
одному из них, встал к ней спиной, чтобы быть готовым встретить
любую опасность. Тишина лежавшей под жарким солнцем равнины
сменилась звуками беспорядочного движения множества живых
существ: шелестела трава, слышались шаги, топот, зловещий вой и
настороженный рык. Неподалеку от нас пронеслось стадо каких-то
крупных копытных. Я порадовался, что, забившись в углубление
между камнями, мы не рискуем быть раздавленными. Затем все
звуки снова стихли, тишина казалась настолько же полной, как и
темнота. Вдруг откуда-то издалека донесся зловещий гул.
-- Что это? -- неуверенно спросил я, не зная, как назвать
этот шум.
-- Ветер! -- выдохнула Альтха, плотнее прижимаясь ко мне.
Этот ветер дул не так, как обычно: не в одном направлении.
Он, словно безумный, носился по равнине в разные стороны с
огромной скоростью, время от времени закручиваясь в смерчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63