Окаемов быстро пересчитал время и успокоился.
– Ну что ж, без четверти два так без четверти два… – Он замолчал, обдумывая, как бы, не вызвав подозрения у Аксенчука, сказать ему, чтобы он любыми способами задержался в институте подольше – словом, до взрыва. – Слушайте, дорогой друг. Говорите с Вольским неторопливо, иначе он может почувствовать недоброе. Сперва расскажите ему, какие мытарства вы пережили, пока нашли работу. Наворотите ему короб переживаний. Затем… затем попросите у него совета – как вам, молодому ученому, найти правильный путь жизни в науке. Эти ученые светила страсть как любят поучать молодежь. Затем – старая просьба о поддержке. В общем, у меня все так рассчитано, что вы должны расстаться с Вольским не раньше, как в два часа сорок пять минут. Ясно?
– Ясно. А если он не поддержит разговор и все произойдет быстрее?
– Ну что ж, не выйдет так не выйдет. Немножко нарушится мой план. Но все остальное неизменно. Знаете вон ту стоянку такси возле булочной?
– Знаю.
– Выйдя из института, быстро – туда. Я буду там ждать вас уже в машине. Понятно?
– Понятно.
– Не волнуетесь?
– Нисколько. Сам удивляюсь.
– Вы – настоящий мужчина. Теперь так… – Окаемов вынул из кармана плоский предмет, похожий на детскую палитру акварельных красок. – Это надо незаметно оставить там… Бросьте в урну для мусора. Или забудьте в гардеробе. Можно уронить уже в тамбуре парадного подъезда, когда будете уходить. В общем, это должно остаться.
– Понимаю…
– Ну, вперед, мой друг! Идите! – Окаемов подтолкнул Аксенчука, и тот быстро пошел через бульвар к институту. Окаемов смотрел ему в спину и непроизвольно считал его шаги: «…Шестнадцать… девятнадцать… тридцать…» Вот он перешел улицу и исчез в подъезде института.
Окаемов позвал официантку, расплатился и медленно направился к стоянке такси.
В тамбуре института Аксенчука встретил инженер Короленко.
– Скорее давайте! – шепнул он и, взяв мину, здесь же в тамбуре вскрыл ее и, вставив в глаз лупу часовщика, начал рассматривать механизм взрывателя.
– Так, так… – шептал он, и лоб его в это время покрывался испариной. – Контакт химический… новинка не очень новая… Так, так… Где же входной канал? Вот он, любезный!.. – Короленко сделал что-то в мине и, приоткрыв дверь в вестибюль, крикнул: – Порядок!
Короленко и Аксенчук прошли в вестибюль. Полковник Астангов пожал руку Аксенчуку:
– Все идет прекрасно, Николай Евгеньевич!.. Короленко, спасибо вам!..
Окаемов, соблюдая все правила уличного движения, кругом обошел перекресток и подошел к такси. За ним из ворот дома, чуть подальше стоянки машин, наблюдал Потапов.
Окаемов сел в такси рядом с шофером:
– По западному шоссе!
– Далеко ли? – спросил шофер. – У меня бензина маловато.
Окаемов выругался, вылез из машины и подошел к следующей:
– А у вас бензин есть?
– Полный бак! – весело ответил шофер. – До того света хватит! Садитесь!
Вырулив со стоянки, машина помчалась в сторону западного шоссе.
И тотчас же из глубины двора в туннель ворот, где стоял Потапов, въехала «победа», в нее вскочил Потапов:
– Быстро! Вон за тем такси!
В это время из других ворот выехали еще две машины, пристроившиеся вслед за потаповской…
Такси вырвалось на простор шоссе, и вот только здесь Окаемов обнаружил погоню. Он поверил в это не сразу.
– Прибавь скорости, – спокойно сказал он шоферу.
– Это можно, шоссе мировое!..
Окаемов через заднее окно видел, что три «победы» отстали, и вскоре их скрыл поворот шоссе. Прошла минута, другая, и вот из-за поворота вылетели все три «победы», они неумолимо приближались.
– Скорость! – хрипло крикнул Окаемов.
– Даю на всю железку, – хмуро отозвался шофер, который уже сообразил, что происходит что-то неладное.
Впереди виднелся лес. Этот лес был теперь для Окаемова единственным шансом спасения. Домчаться до лесу и скрыться в нем…
– Прибавляй скорость! – бешено прохрипел он и, выхватив из кармана пистолет, прижал его к боку шофера. – Скорость или… я сам поведу! Скорость!
Шофер прибавил скорость, стрелка спидометра переползла через цифру «90».
Сжав руль побелевшими от напряжения руками, шофер пристально смотрел вперед. Если бы Окаемов в эту минуту посмотрел в его глаза, он увидел бы в них такое, что не позволило бы ему медлить с выстрелом.
Стремительно приближался поворот шоссе, и там оно входило в лес. Поворот ближе, ближе и… вдруг точно у машины отказал руль – она не сделала поворота, диким прыжком перелетела через глубокий кювет, перевернулась вверх колесами, ударилась о дерево, еще раз перевернулась и легла на бок…
Когда Потапов и три его сотрудника подбежали к такси, его запрокинутые колеса еще вертелись. Потапов заглянул в разбитое боковое стекло – Окаемов лежал, навалившись на шофера, оба были без сознания.
– Быстро вскрывайте дверь! – приказал Потапов.
Но не так-то просто было открыть перекошенные от ударов дверцы – на это ушло минут пять. Потапов не сводил глаз с Окаемова, тот лежал неподвижно. Наконец дверцу открыли, вытащили из машины Окаемова и шофера и положили их на траву. Один из сотрудников приник к груди Окаемова.
– Что? – тихо спросил Потапов.
– Жив… Вероятно, сотрясение…
Первым пришел в сознание шофер. Он приподнялся, увидел чекистов, улыбнулся и снова упал навзничь.
К месту аварии, визжа тормозами, подлетела санитарная машина. Врач с санитаром подбежали к пострадавшим.
– Шприц… ампулу… бинты… – тихо приказывал врач.
И санитар, как фокусник, молниеносно доставал из сумки то, что требовалось…
Окаемов шевельнул рукой, приоткрыл глаза, и его взгляд встретился со взглядом Потапова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43