Гори, сжигай себя, природа!
Пускай останутся к зиме
уголья черные невзгоды
да имя хладное в уме.

31 августа. Пятница
Сегодня дня не было. Черная дырка.
1 сентября. Суббота
И вот они собрались на школьном дворе. Все в новом, отдохнувшие после лета, загорелые. Директор держал речь, но микрофон, конечно, сломался, и ничего не было слышно. А потом повели первоклассников за руки в классы. И начались уроки. Кто-то спросил: «А где же Молчанова?» И это спросил Виталик. «Где же она, где Маша?» — закричали все остальные... Хотела что-то трагическое сочинить, да не хочется. Например: «Молчанова умерла». Увы, я жива, живехонька...
Лежу на своей кровати. Она похожа на ковчег. Старинная кровать, отделанная палисандром и медью. В школу меня не пустили. Все бродят по дому на цыпочках. У меня ничего не болит, но меня не пустили в школу. Вчера я вернулась домой в половине шестого.
— Где ты была? — спросила мама. — Я бегала в школу, газету давно уже закончили.
— Гуляла, — ответила я.
— Но завтра ведь в школу! У тебя ничего не собрано.
Я промолчала. Она присмотрелась ко мне и ахнула:
— У тебя губы синие! Ты заболела!
— Я абсолютно здорова, мама.
Деревянной походкой ушла в свою комнату. Мама пришла и села ко мне на кровать.
— Маша, что с тобой, Маша? Ты стала неузнаваема. Что случилось, дочка, ответь.
Я молча глядела в потолок. Она заплакала.
2 сентября. Воскресенье
Приходили навещать одноклассники. Шумно рассказывали о первом дне. Нина Петровна, оказывается, никуда не уехала. В последний момент что-то случилось, поездку отсрочили. Мама слышала разговоры и не преминула спросить:
— Значит, проводы были преждевременными?
— Да, мама, совершенно преждевременными, — вежливо ответила я.
Он просто не пришел .
У нас новая химичка. На Лизе Потехиной новое платье, на Атарове новый свитер, и новый какой-то ученик появился в классе. Вообще много нового.
Я ждала его два часа .
Газета получилась хорошая, только Веденеева, как всегда, обиделась. Показалось, что ее нарисовали некрасивой. Не родись красивой, а родись счастливой, вот что скажу тебе, Галя Веденеева.
Он просто не пришел .
Вечером посетил дедушка. Показывал «сигнал» своей книги «История Нидерландской революции». «Сигнал» — это самый первый экземпляр, за ним печатают остальные.
— В пятницу начинает работать кружок, — сказал дедушка. — Его ведет Базанов, очень интересный человек. Поправляйся.
— Хорошо бы кружок вел Костычев, — сказала я. Дедушка посмотрел на меня с естественным недоумением.
— Костычев еще не начал работу. А потом, он искусствовед. Если его возьмут, он будет вести семинар в группе искусствоведения.
— Разве еще не взяли? — спросила я.
— Есть сложности, — сказал дедушка.
— Но учебный год уже начался.
— Маша, — сказал он, и в глазах мелькнуло раздражение, — я пришел сообщить тебе, что кружок начинает работу в пятницу.
Вслед за дедушкой в мою обитель вторглась тетя Туся. Она дрожала от возмущения.
— Деточка, ты больна, но ведь нельзя забываться! Как ты с ним разговариваешь! Лето пролодырничала. Голландским не занималась, книг не читала. А «этюды»? Хоть один «этюд» написала?
— Много «этюдов», — заверила я.
— Так покажи ему! Он помнит, он ничего не забыл!
— Обязательно покажу, тетя Туся.
— И твое безразличное отношение к университету! Может, ты передумала поступать?
— Может быть, — ответила я.
Она приоткрыла рот, очки блеснули неистово.
— Я пошутила, — буркнула я.
— Деточка... — она развела руками, — ты, конечно, больна... Но надо же знать пределы...
Он не пришел . Что с ним могло случиться? Звонка Потехиной не было. Лиза Потехина заморгала глазами, когда я спросила насчет звонка. А звонка никакого не было. Что же могло случиться? Скорее всего ничего. Он передумал, он испугался. Он просто вернулся к ней . Два дня никакого звонка. Значит, звонка не будет. Надеяться не на что. Странно. Накануне у меня было ясное ощущение, что все удастся. И вот. Что делать? Ничего не делать. Следует жить. «Шить сарафаны и платья из шелка и ситца. Вы полагаете, все это будет носиться? Я полагаю, что все это следует шить». Всем объявила, что завтра отправляюсь в школу. Я здорова, абсолютно здорова, дорогие родственники!
3 сентября. Понедельник
Нина Петровна обратилась к нам с маленькой речью.
— Ребята! Хочу вспомнить старые добрые времена, когда вы писали домашние сочинения о летних каникулах. Мне очень хотелось бы дать вам именно это задание. Пусть каждый вспомнит самое интересное, а я почитаю вслух. Посвятим этому целый урок. Надеюсь, урок будет веселый. Так как? Давайте решим вопрос голосованием. Кто за урок на летнюю тему?
— Отчего же не повеселиться? — солидно сказал Станкевич и поднял руку.
За ним подняли руки остальные.
— Эх, Нин Петровна, все вы что-то придумаете, — заключил Сережа Атаров.
Черновик моего сочинения.
КАК Я ПРОВЕЛА ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ
Каникулы я провела хорошо. В то время как мои одноклассники парились на практике в помещении радиозавода, я отдыхала на даче под сенью кущ. Мой влиятельный дедушка устроил мне освобождение от практики, намекнув директору школы, что заводской труд менее полезен, чем отдых на даче.
Как известно, у нас отличная дача. У меня своя комната с видом на сосны, под боком речка, а отсутствие продуктов в местных магазинах компенсировалось заказами, которые мой влиятельный дедушка мог получить там-то и там-то.
В конце июля мы ездили в Прибалтику. В самый разгар сезона мой влиятельный дедушка сумел устроить номера на самом берегу моря. Я наблюдала красивые закаты, а ночью рассматривала Швецию, озаренную фарами автомобиля «Жигули».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51