Явился и Костя. Он предложил вместе с сорняками вырвать половину кустов проса.
– Простору им нет, растениям… Задыхаются они, – пояснил он.
Ребята удивились, а Витя пренебрежительно отмахнулся:
– Начинаются фокусы! Много ты понимаешь, агроном участковый!
– А ты послушай, что Свешников из Денисовки говорит…
– Дай тебе волю, Ручей гремучий, ты наломаешь хворосту! – И Витя заявил, что ухаживать за просом будут по старой инструкции.
Но Костя не успокоился. Однажды утром Кораблев застал его на второй просяной делянке, что находилась в дальнем углу пришкольного участка. Мальчик безжалостно прореживал посевы проса.
Витя вышел из себя. Он закричал, что не позволит Ручьеву самоуправничать и губить на делянке посевы.
– Уходи прочь! Я бригадир… я отвечаю!
Витя забежал сзади, изловчившись, схватил Костю за плечи и потащил с делянки.
– Не тронь лучше! – вырвался тот.
Витя побежал за юннатами.
Когда они собрались, Костя уже успел проредить почти всю делянку.
Ребята ахнули: вырванные из земли хорошо прижившиеся стебли проса валялись в куче вместе с сорняками.
– Смеется над нами Ручьев! – возмутился Витя. – Мы работали, старались, а он повырывал все с корнем!
Юннаты обвинили Костю в озорстве, в неорганизованности и других смертных грехах. Они грозили исключить его из «просяной бригады».
В спор вмешался староста юннатского кружка Митя Епифанцев. Он сказал, что Костя Ручьев излишне погорячился, но он прав: юннат потому и юннат, что он всегда ищет новое, придумывает, испытывает. И пусть Костя заканчивает опыт с просом по-своему: удастся – хорошо, не удастся – он из этого извлечет серьезный урок.
Юннаты переглянулись: Митя, пожалуй, ловко придумал! Вот теперь Костя сам себя и высечет. Кому же не ясно, что с делянки, где вырвана половина посевов, хорошего урожая не получишь!
– Пусть отвечает, коли так, – согласился Витя. – Можем вторую делянку навечно закрепить за Ручьевым. А осенью мы еще поговорим о его дисциплине…
С этого дня Костя стал работать один. Он попытался перетянуть на свою сторону Пашу Кивачева и Васю Новоселова, но те отказались.
– Замутилось у нас все. Больше шума, чем дела. Отпишусь, я, пожалуй, из юннатов, – сказал Паша. – Давайте лучше в колхозе работать. Там дела поважнее.
И Костя согласился с приятелем. В бригадах шла трудовая страда. Каждый день ребятам находилась какая-нибудь работа: то они бороновали пары, то пололи хлеба, то сушили и сгребали на лугу сено.
На уход за опытным просом у Кости не хватало времени. Прореженная делянка все гуще зарастала сорными травами.
Костя понял, что из его опыта ничего дельного не получится, махнул на делянку рукой и больше не показывался на пришкольном участке.
Глава 7
На «катере»
Все утро Колька Ручьев пропадал неизвестно где. В полдень он прибежал домой, выпил наспех кружку молока, отрезал ломоть хлеба, прихватил из чугунка пяток картошек в мундире и принялся засовывать их в карман.
Костя тоненько присвистнул. Нет, так дело не пойдет! Что же поделаешь, если нет у них теперь ни отца, ни матери. Но обед есть обед, и он должен проходить не хуже, чем в других семьях, – чинно, неторопливо, в положенное время.
Да и к тому же, зачем он сегодня утром старался, готовил щи из свежей капусты, бегал к соседке то за советом, то за луком? Смешно, в самом деле, обедать одному, самому себе подливать щей из чугунка, самого себя угощать и похваливать!
– Колька, стоп! – голосом, не допускающим возражений, приказал Костя и загремел заслонкой у печи. – Обедать будем все вместе. Сейчас Сергей придет.
– Так я же сытый! – взмолился Колька. – А потом, мне и по делу бежать надо.
Костя насмешливо оглядел братишку: удивительно, до чего деловой человек стал этот Колька! Один вид чего стоит – рубаха измазана землей, руки зазеленились.
– Ты что, Колька, в команду пластунов записался? Или за горохом к кому-нибудь лазил?
– Такими делами не занимаюсь, – обиделся братишка. – Я, можно сказать, ваши грехи покрываю.
– Какие еще грехи? – Костя застыл с ухватом в руке.
– Да, да… Запустили свое хваленое просо, а мы поли за вас, гни спину!
– Меня это теперь не касается, – нахмурился Костя.
– Понятное дело: загубил вторую делянку и носа к юннатам не показываешь. Выдохся, все пары вышли!
– Это кто говорит так? – Костя грозно шагнул к брату.
– Витя Кораблев говорит. – Колька на всякий случай подался поближе к двери. – Вот погонят тебя из юннатов, будешь знать!
Решив, что брат наголову разбит его доводами и теперь не посмеет силой усаживать за стол, Колька шагнул к двери.
– А обедать все равно будешь! – настойчиво сказал Костя.
Колька готов был возмутиться такой несправедливостью, но тут в избу вошел старший брат, Сергей, рослый, скуластый парень с крупными чертами лица.
– Как на катере? – Сергей снял пиджак, повесил его на гвоздь у двери и, оставшись в одной линялой матросской тельняшке, мельком оглядел избу. – Вижу, вижу: полный порядок. И команда вся в сборе. Тогда свистать на обед. Корми, Костя!.. А ты, Микола, полей мне. Не в службу, а в дружбу.
Скрепя сердце Кольке пришлось покориться.
Захватив ведро с водой, Сергей вышел в проулок, снял тельняшку.
Колька лил брату на шею студеную воду и обдумывал, как бы это половчее пожаловаться на Костино самоуправство. Но на руках Сергея, опушенных золотистыми волосами, так молодо и легко играли и перекатывались желваки мускулов, что мальчик невольно засмотрелся.
«Сильный он у нас… морячок! – с уважением подумал Колька. – Кого хочешь поборет и морским узлом завяжет».
Он потрогал тугой бицепс на правой руке Сергея и вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107