Что за глупые шутки! Куда ты?
Сыщик уронил тяжёлый портфель и схватился свободной рукой за сердце.
Из раскрывшегося портфеля, словно из мусорной урны, вылетали какие-то листки, и тёплый вечерний ветер нагнал их по улице.
На листках было напечатано: "Донос No 1111", "Донос No 1112", "Донос No 1113"...
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Геркулес
В этот день Ник так и не попал во дворец. Солдаты не пропускали никого в центр города. Они сидели на башнях новеньких танков, зажав карабины между колен.
Весь день Ник бродил по городу, по окраинным улицам. Люди шептались:
- Против Тайфуна не пойдёшь!.. Сила на стороне Тайфуна! Никто не сможет помочь Дождю...
По мостовой гремели сапоги патрулей. Карабинеры кричали зычными голосами:
- После девяти вечера на улицу не выходить!
И на перекрёстках вопило радио:
"После девяти вечера не выходить! Комендантский час!"
В город пришёл вечер и зажёг на небе звёзды. Если на них долго смотреть, они расплываются. А Ник когда-то, у себя в деревне, любил долго смотреть на звёзды. Прошло то время... Может, он повзрослел?
На крышах запрыгали рекламы. Улица окрасилась в синие, зелёные и красные цвета. Скоро комендантский час. Ник прицепился на "колбасу" трамвая и поехал домой. Улицы и запутанные переулки уплывали назад. Кондуктор в соломенной шляпе взглянул на Ника через стекло, но ничего не сказал. Кондуктор давно привык к безбилетным мальчишкам.
Сразу за конечной остановкой начинался бедняцкий район, который носил поэтическое название Южные Мерцающие Хижины.
У остановки ревел самосвал, сбрасывая мусор в огромную бетонированную яму. Самосвал с горящими фарами напоминал огромного кота, приготовившегося к прыжку.
У скособоченных хижин трещали костры, огонь танцевал и выбрасывал высоко вверх снопы искр. Лица людей в отблесках огня казались жёлтыми. Россыпи костров тянулись до самого горизонта.
Однажды здесь снимался эпизод для какого-то многосерийного исторического фильма. Этот район засняли вечером с самолёта, а потом выдавали за походный лагерь несметных полчищ варваров, осаждающих древний Карфаген.
Люди, живущие здесь, в отличие от многих других, не считались бездомными. У них даже был свой почтовый адрес, что-нибудь вроде: "Столица. Южные Мерцающие Хижины, 105-й квартал. Дом No 1032. Возле мусорной ямы No 506".
Ник прошёл мимо самосвала, на секунду выхваченный светом фар, и толкнул покосившуюся дверь одной из хижин.
На топчане, который занимал чуть ли не всю лачугу, лежал почти неразличимый в темноте человек.
- Пим? - неуверенно окликнул Ник, зажигая фонарь "летучая мышь", подвешенный к потолку.
Нет, не Пим. Это был худой, небритый негр в залатанных полотняных брюках.
- Тебе кого? - неприветливо спросил негр. - Хозяев нет.
- Хозяин - я, - строго ответил Ник.
Негр поспешно встал, всунул ноги в растоптанные башмаки и смущённо улыбнулся:
- Извини.
- Ладно, - буркнул Ник.
Ему хотелось его спросить, кто он и как сюда попал, но было вроде бы неудобно. Да и вообще здесь не принято, чтобы хозяева расспрашивали незнакомого гостя. Нужно будет - сам расскажет.
Ник потолкал плечом столб, подпирающий гремящую на ветру крышу. Столб даже не шелохнулся.
- Стоит, - сказал негр.
- Я его ещё глубже в землю вкопаю. - Ник боялся, что крыша может всё-таки рухнуть на голову. - Тебя как звать? - спросил он.
- Геркулес, - ответил негр и достал пачку сигарет.
Ник сразу заметил, что это дорогие сигареты, и удивился: откуда они у такого оборванца?
- Хорошие сигареты. Дорогие, - сказал Геркулес, будто угадав его мысли, и чиркнул спичкой. - Мне их подарили.
Он закрыл огонёк большими ладонями, и его пальцы, просвеченные изнутри, стали алыми.
- Ты здесь один живёшь? - спросил Геркулес, выпустив струю душистого дыма.
- Нет, с приятелем... Вообще-то, - замялся Ник, - он здесь хозяин, а не я.
Большой ночной жук, зачарованный светом, ошалело кружился вокруг фонаря и громко жужжал, как старая швейная машина. Под чёрно-синими, словно из стали, крыльями дрожали другие, прозрачные крылышки.
Геркулес осторожно поймал жука, откинул марлевую занавеску, закрывающую оконце, и разжал кулак. Жук с ликующим гудением улетел в темноту.
Дверь распахнулась, в хижину ворвался Пим.
- Сегодня на трамвайной остановке... - зачастил он и осекся, потому что увидел негра.
Геркулес широко заулыбался, словно старому знакомому, и тихо пропел:
Сыщик Нюх, сыщик След,
Каждый знает твой портрет...
Пим ликующе подхватил:
Ты умоешься слезами,
Наша месть не за горами!
Вы уже, конечно, догадались, что Геркулес был тем самым негром с газетами, которого сыщик Нюх След ни с того ни с сего арестовал на трамвайной остановке.
Ник удивлённо переводил взгляд с Пима на Геркулеса, с Геркулеса на Пима.
Пим рассказал ему обо всём.
- Нюх След портфель потерял! - ликующе воскликнул Пим. - А как же тебе удалось уйти? - Он вдруг спохватился и уставился на Геркулеса.
- О! - Геркулес гордо повёл широкими плечами. - Я затащил его в тёмный безлюдный переулок, и этот коротышка сразу скис. Стоило на него прицыкнуть, как он сразу отомкнул наручники и униженно попросил принять в дар три пачки сигарет. Ну, вроде как возмещение за ущерб. Он даже умолял меня взять его пистолет. Он говорил, что дома у него есть ещё.
- А ты? - засмеялся Пим.
- Взял, - деловито подтвердил Геркулес и продолжал: - А потом я приковал Нюх Следа к чугунной ограде его же собственными наручниками.
И негр оглушительно захохотал, и Пим захохотал, и Ник. Они хохотали втроём. Им было страшно весело.
- А затем мне пришлось удирать от карабинеров. Надо же, попал в облаву! Задержали человек двадцать первых попавшихся прохожих, и меня тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39