Макарчер заговорил, но речь его на этот раз была краткой.— Вот, собственно говоря, и вся суть вопроса о так называемой «независимости» Филиппин.Он умолк и затянулся с таким видом, как будто разговор был окончен. В действительности его разбирало любопытство узнать, что ответил бы на его последние слова президент. Никто не мог бы этого сказать лучше Гопкинса. Но Макарчер не задал прямого вопроса. А Гопкинс не проявил никакого желания говорить. Он полулежал со льдом на животе и казался равнодушным ко всему на свете.Подумав, Макарчер сказал:— Знаете, какую трудно поправимую ошибку совершили тогда наши?— В чем? — не открывая глаз и еле шевельнув губами, спросил Гопкинс.— В деле с Филиппинами.Гопкинс подождал с минуту.— Ну?..— Не сунули себе в карман Формозу вместе с Филиппинами.Гопкинс приподнял веки и удивлённо посмотрел на генерала.— Филиппины — это Филиппины, а Формоза…Он пожал плечами и снова опустил веки.Макарчер зло засмеялся:— Мы напрасно позволили джапам проглотить этот кусок.— Когда-нибудь он застрянет у них в горле.— Чорта с два!— Рано или поздно китайцы отберут его обратно.— Только для того… чтобы он стал нашим.— Опасные идеи, Мак…— Формоза должна стать американским Сингапуром. Она даст нам в руки ключи Китая. Мы никогда, слышите, Гарри, никогда не сможем помириться с этой ошибкой! Рано или поздно мы должны будем её исправить… хотя бы руками китайцев.— Не понял.— Пусть это будет началом: «Формоза для формозцев!» Прогнать оттуда джапов…— Чтобы сесть самим?— Непременно. Держа в руках Формозу, мы всегда будем хозяевами юга Китая.— В этом есть что-то здравое, — пробормотал Гопкинс. — Но из-за Формозы мы не стали бы воевать с джапами.— Не мы. Пусть воюют китайцы… А там… — Макарчер выпустил тонкую струйку дыма, послав её к самому потолку купе. — Там… — Он покосился на Гопкинса и как бы вскользь проговорил: — Если бы это дело поручили мне…— Вы втянули бы нас чорт знает в какую передрягу, — раздражённым тоном проворчал Гопкинс. — Перестаньте, Мак. Мы никогда на это не пойдём, прежде чем будет решён главный вопрос на Тихом океане — мы или японцы?— А тогда?— Ну, тогда все будет выглядеть совсем иначе. Тогда мы, вероятно, охотно развяжем вам руки.— Если же дела пойдут так, как вы думаете…— Я ничего не думаю, Мак, решительно ничего!Макарчер усмехнулся:— Хорошо. Если дела пойдут так, как думаю я, первым шагом будет Формоза…— История пойдёт закономерно, — задумчиво проговорил Гопкинс, — мы должны оказаться воспреемниками всего, что вывалится из рук Англии и Японии, вообще всех.— Тогда мы возьмём себе Сингапур и Гонконг. Быть может, речь пойдёт об Австралии и Новой Зеландии. Когда развалится Британская империя, а она развалится как дважды два, мы поможем ей в этом. Самостоятельное существование Австралии и Новой Зеландии — абсурд. Обеспечить им место в мире сможем только мы, американцы. Мы знаем, что нам нужно на Тихом океане. Эта вода будет нашей водой, Гарри, только нашей. Мы никого не пустим туда, после того как к чортовой матери разгромим японцев… и англичан.— Вон как! — иронически проговорил Гопкинс.Макарчер утвердительно кивнул головой, выпуская струю дыма, потом грубо повторил:— К чортовой матери! Мы будем полными дураками, если не сумеем подготовить этот разгром, доведя джапов до полусумасшествия войной в Китае. Понимаете, Гарри, мы поможем китайцам до тех пор кусать японцев, пока у тех не появится пена у рта. Я готов собственными руками стрелять в дураков, которые ещё пытаются пищать, будто Япония не главная наша беда. Да, правда, где-то там, в далёкой перспективе, я вижу дело поважнее, покрупнее, чем драка с Японией, — я имею в виду ликвидацию красной опасности в корне, раз и навсегда. Но все это потом. Сначала Япония, и ещё раз Япония. Китайцы должны вымотать ей кишки. А она китайцам. Угроза овладения Азией проклятыми островитянами должна быть предотвращена раз и навсегда. Англия — это тоже не так сложно. Азия должна быть нашей. Но только очень близорукие люди могут думать, что нашей задачей является полное уничтожение Японии. Понимаете?— Пока не очень, — меланхолически ответил Гопкинс.— Жаль. Это так просто: Япония должна стать нашим опорным пунктом для разгрома Советов.— Не слишком ли много разгромов и не слишком ли много баз, а?— Ровно столько, сколько нужно, чтобы получить то, что мы хотим. Мы никогда не займём принадлежащего нам места, если вздумаем месить тесто своими руками. Японские офицеры и унтер-офицеры составят костяк той многомиллионной китайской армии, которая одна только и сможет занять позиции по нашей границе с Советами.Гопкинс рассмеялся и тотчас сделал болезненную гримасу:— Милый Дуглас, вы что-то напутали: у нас нет ни одной мили общей границы с русскими!— А будет десять тысяч! — теряя равновесие, крикнул Макарчер. — Вся китайско-советская граница, вся китайско-монгольская граница.— Э, да вы, оказывается, самый отчаянный мечтатель, какого я видел! — насмешливо проговорил Гопкинс. — Не знал за вами такой черты.— К сожалению, Гарри, вы мало меня знаете.— Вы полагаете?— А нам нужно понять друг друга. — Макарчер склонился к Гопкинсу, продолжавшему полулежать с закрытыми глазами, и насколько мог дружески проговорил: — Вдвоём мы могли бы доказать хозяину…И, не договорив, стал ждать, что скажет Гопкинс. Но тот хранил молчание.Макарчер внимательно вглядывался в подёргивающееся судорогой боли лицо Гопкинса. Можно было подумать, что генерал взвешивает: стоит ли говорить с этим полутрупом, который не сегодня-завтра уйдёт в лучший мир и перестанет быть вторым "я" президента?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23